Положившись на удачу Николай вскрыл замок, осторожно приоткрыл и прислушался. Вся та же тишина и хлопья снега. Выскользнув, царевич пригнулся что есть мочи и перебежками, прислушиваясь поначалу, но убеждаясь в царящей тишине и снегопаде в полной безопасности, побежал к искомому месту.

— Пять звезд в Юбер этому господину с ранцем, — довольно сказал Химик, когда нужное дерево нашлось, а лестница откопалась быстрее, чем Николай потратил времени на припрятывание.

— Сусанину за одну звезду, Романовы пожаловали деревеньку, — поддел Историк, — за пять пол-империи отдадут. Все равно же самому себе получается.

Николай приставив лестницу, быстро взобрался на нужное дерево, ухватился за ветку, подтянулся. Подлез выше. Вот он — тайничок.

Подвешенный на цепь, Жоркин скворечник тихонько висел себе ветке и не было ему дела ни до английской разведки, ни до коррупции, ни даже до основного предназначения: исторической роли России в сбережении скворечного генофонда.

Николай подтянул скворечник с односкатной скошенной крышей к себе за цепь. Устроился на ветке поудобнее. Открыл крышу скворечника, соединенную с боковой стеной дверной петлей. Внутри, конечно же, было пусто. Ни тебе голодных раскрытых ртов мелких детенышей, ни разгневанной скворечной мамаши, ни возмущенно-заливистого папаши. В течении следующей минуты обитель вестника весны была переоборудована в императорский банк реконструкции и развития России.

Закончив делать взносы в уставной капитал банка Николай свесил скворечник обратно. Он спустился на землю, оттащил лестницу, закинул подальше гвоздодёр, вернулся к дереву и затер все следы на снегу ранцем.

— Типа тащили что-то от дерева? — поинтересовался вопросительно Химик.

— Не знаю, загоняюсь уже, — сказал Историк, — все равно снегопад скроет все следы.

Николай резво помчал к Сервизной. Был он без верхней одежды и основательно продрог за несколько минут. Следовало спешить к теплу, к безопасности, к здоровому детскому сну.

— Ты сможешь уснуть после того как лишил скворцов будущего? — поглумился Химик.

— Тьфу на тебя, — бодро отбился Историк, — никаких миллионов я в очередной раз не воровал. Блогер из вас так себе.

Николай закрыл дверь Сервизной и поторопился на свой третий этаж. Только после закрытия за собой двери, он позволил себе измученно сползти на кровать, кое-как раздеться и нырнуть под одеяло, к приготовленной вечером Радцигом, грелке. Там его и настиг отходняк.

— Ни фига не горячая, — пожаловался Историк.

У Николая застучали зубы. Он обнял грелку, свернулся клубочком и постарался расслабиться.

— Теплая — уже хорошо, — пофилософствовал Химик, — грелка пролежала часов шесть. Три с лишним из них царевич нарушал закон, с ним приключались разные авантюры. Николай провел свой первый чемпионат по пентатлону: правда, в конкуре он был без лошади, в фехтовании бился не шпагой, а гвоздодёром, настрелял не очки, а миллион, бегал с утяжелителем из ранца, а вместо плавания лазал по деревьям. Но результат выдал — десять императоров из десяти. Жаль, никто об этом никогда не узнает.

— Потому что Ники заболеет и сдохнет, — мрачно выдал свой прогноз Историк.

— Чушь, муть, — отрезал Химик, — и компот! Компот из чайного гриба поставит на ноги даже больного медведя.

— Складно стелешь, — польщенно сказал Историк, — у тебя не было случайно в карьерной лестнице выломанной ступеньки вроде маркетолога?

— Встретить маркетолога — всегда к добру, — стал утверждать Химик, — а уж если маркетолог, например, с ведрами урана… К обогащению, однозначно!