— Да ёти твою коромыслом, — рассердился Историк, — постоянно о России думаю. Как бы эту нашу Ётиную Россию прокормить. В голову пока, кроме люстраций и каторги с массовыми конфискациями, ничего не приходит.

— Может пока просто спрячем фляжку? — деловито предложил Химик.

Николай сидел за столом, решив очередной блок задач по математике. Пятнашки на улице, монополия в игровой, ужин, душ — все промелькнуло разноцветным пятном. Времени подумать, куда спрятать фляжку не было. Засунутая в ящик стола после игры, она сиротливо ютилась среди тетрадей и карандашей. Место в принципе, безопасное: прислуга, наводя порядок и уборку в комнатах, по карманам одежды и ящикам не шарила. Не тот уровень. Но и доверять воле случая не стоило. Не стоило забывать об ожидаемых сокровищах от Хоменко. Тайник был нужен словно пита к фалафелю. И хотя уже имелся запасной вариант, но…

Николай медленно огляделся.

Обстановка, была спартанской и совсем не походила на комнаты в Гатчинском дворце. Это потому, что приготовили комнату с кабинетом и прихожей Николаю совсем недавно, к приезду в сентябре с Гатчины. До этого у него и Жорика была общая спальня на двоих. Несомненно, комнаты будут еще дорабатывать под царевича: завезут пару шкафчиков, элементы декора вроде рогов оленя над дверями в его гатчинской комнате, мишень для дартборда, пару светильников. Что еще раз показывает: в комнате прятать ничего нельзя. Можно отодвинуть шкафчик и расковыряв паркет, сделать захоронку. Но надолго-ли?

— Вижу только один выход, — сказал Химик, — фляжка спокойно полежит за тетрадками пару дней, но для капитала нужен наш запасной вариант тайничка в саду. Даже если патруль заметит, ну не станут же они у царевича отнимать мешок, который он собирается запрятать. Валяет дурака, хоронит своих старых кукол, мало ли что? Полномочий его трогать нет даже у воспитателей. Просто проводят царевича до комнаты и доложат начальству.

— А начальство под лауданумом, — размышлял Историк, — проспавшись, Хоменко ночную вылазку царевича с мешком в сад сопоставит с пропажей у себя состояния. И тогда я даже не представляю последствий.

— А я представляю если золото и бриллианты найдут в нашей комнате, — ответил Химик. — Шуму будет на весь Санкт-Петербург. Можно потерять миллион — трон потерять нельзя.

— Ладно, — решился Историк, — понятно было с самого начала, что легко не будет. Будем рисковать. План на завтра?

— Отмычка Семёна, место для тайника и задание для Володьки проследить за Даниловичем. Пусть развлекается и нам легче, — мудро рассудил Химик. — Спокойной ночи, Карлсон!

— И тебе, Малыш, — благосклонно согласился Историк.

Планы пришлось менять сразу. Хотя суббота, как у всех гимназистов, у детей Наследника была рабочей, АПешечка в связи грандиозными успехами Николая на поприще учёбы, отпросилась у Марии Фёдоровны на побывку к старшему сыну в кадетский корпус, после первых двух уроков. Предоставленный себе Николай даже не успел доделать очередную порцию задачек как приперся Данилович.

В лучших традициях героев фильмов Великой Отечественной генерал всё утро вызывал огонь на себя. Полдня Николая он потратил на конные упражнения, а после обеда, когда внук императора уже торопился на встречу с Семёном, Данилович настиг его на полпути и заставил отрабатывать уставные упражнения с винтовкой. К концу занятий судьба Даниловича была окончательно решена. Даже толерантный Химик был согласен, что зарвавшемуся генералу следует преподать урок. Он же и придумал план, услышав который, Историк потерял на мгновение контроль над телом Николая, едва не выронив винтовку из рук.

«Лол, кек, печенег», как сказал по преданиям Ярослав Мудрый подойдя весной к Киеву в 1036, - прокомментировал план Историк, — ха-ха, молись Данилович.

Закончив упражнения, Николай салютнул винтовкой и бодро отрапортовал его превосходительству о завершении упражнений.

Данилович критично оглядел фигуру сына Наследника и прокаркав: «посредственно», забрал винтовку. Его сухопарая фигура исчезала, покачиваясь словно курс государственных облигаций Восточного займа на бирже, а Николай с недоброй усмешкой посмотрев вслед, ринулся на встречу с мастером по металлу.

— Миня аж трисёт, — сказал Историк, имитируя то ли популярную певицу, то ли безграмотную школоту, — ничего час расплаты скоро пробьет.

Семён Рядков покорно стоял на набережной Фонтанки, делая вид, что нисколько не интересуется, что происходит за решеткой дворца.

Николай, надвинув фуражку поглубже, огляделся и тихо свистнул.

Семён, не быстро, но уверенно направился к ограде и подойдя внимательно уставился на Николая.