— Далее по диспозиции винный погреб, — произнес Захаров, — желают ли ваши высочества спустится и осмотреть оный? И покосился на мальчишек, дескать, ну что там интересного?

— Желаем, — твёрдо выразился Николай, — веди нас почтеннейший Вергилий!

Поскольку Захаров явно не знал кто такой Вергилий, комплимент прошел мимо. Открыв дверь к лестнице, ведущей в подвал Илья предупредил, что зажжет вначале лампы и только после этого позовет мальчишек. Он стал осторожно спускаться с лампой по кованой, чугунной винтовой лестнице и вскоре скрылся из виду.

— Вот так друзей и теряют, — комично и грустно сказал Николай.

Володька, до которого шутка дошла, неприлично громко для Сервизной засмеялся, а Жорик, раскрыв глаза, испуганно крикнул в темноту: «Илья Андреевич, ау, вы еще живой»?!

«Кхм», «ой», стеклянное звякание, глухой шум от удара об ящик и «Роскомнадзор», «Роскомнадзор» — целый набор звуков донесся тотчас же снизу.

— А что такое «Роскомнадзор»? — удивленно спросил Жорик.

Володька и Николай с ухмылкой переглянулись, инициативу взял на себя Николай.

— Есть люди, вся заслуга которых та, что они ничего не делают, — начал объяснять Николай, — а есть люди, которые чтобы они не делали выходит только хуже. Когда таких людей собирают в кучу — получается «Роскомнадзор».

— Ну, эй, — сказал Химик, — слово-то не ругательное, мы в начале пару раз так говорили.

— Да, — согласился Историк, — но сейчас с нами ребёнок. Ты что, хочешь чтобы он с такого возраста узнал что такое «Роскомнадзор»?

— Счастливый Жорик, — позавидовал Химик, — как безмятежно детство в царской России.

— Никогда Жорик, слышишь никогда, братишка, — положил ему руку на плечо Николай, — не произноси вслух это ужасное слово на людях.

— Гоните это слово прочь, насмехайтесь над ним, — саркастически сказал Химик.

— Хорошо, Ники, — чуть испуганно прошептал Жорик, — а когда я вырасту?

— Да хоть в телеграмме кому пиши, — великодушно разрешил Николай, — к хорошим людям «Роскомнадзор» не прилипнет.

— По бумагам, старик Чукувер наш педиатр, кстати, из здешних ингридиентов ёрша лепит, — обмолвился Историк, — каждый день ему относят пару бутылок пива и каждую неделю по бутылке «Английской горькой».

Илья Захаров стоял в центре погреба и вещал о роли кваса в жизни современной России. Выбора предмета для спича у него особого не было, поскольку квас был единственным безалкогольным напитком. Посмотреть в царском погребе, конечно, было на что. Мёдовуха, квас, спирт, коньяк, пиво, вино, включая самый первый урожай вин от Абрау-Дюрсо.

— Но на самом деле, — продолжил Историк, — винный погреб — такая синекура. Воруют от лакеев до камер-фурьеров.

— Я ни разу не видел Чукувера пьяным, — подтвердил Химик, — запашка даже не припомню.