В середине XI в. правителем Тмутаракани являлся сын черниговского князя Святослава Ярославича Глеб Святославич. В 1064 г. в Тмутаракань бежал князь-изгой Ростислав Владимирович, внук Ярослава Мудрого, изгнав оттуда своего двоюродного брата. Однако удержаться здесь ему не удалось[289]. Тмутаракань, при определенном содействии Византии, вновь отошла к Глебу.
В 1070-х гг. тут княжил брат Глеба – Роман Святославич. Сюда к Роману весной 1078 г. бежал его брат Олег Святославич. Это бегство стало результатом конфликта Олега с его дядей, князем Всеволодом Ярославичем. Братья решили вмешаться в княжеские усобицы на Руси. В конце лета Олегу с помощью половцев и при участии своего двоюродного брата Бориса Вячеславича удалось захватить отчий Чернигов после кровопролитной битвы на Сожице 25 августа 1078 г. с войсками князя Всеволода Ярославича. Но уже 3 октября войска союзников потерпели поражение от сил Всеволода Ярославича и выступившего ему на помощь киевского князя Изяслава Ярославича. Братья снова бежали в Тмутаракань, где в следующем 1079 г. Роман Святославич был убит половцами, а Олег Святославич был захвачен местными тмутараканскими хазарами, передавшими его в заключение «за море Цесарюграду», что, несомненно, стало следствием договора между Всеволодом Ярославичем и византийским императором Никифором III Вотаниатом. По имеющимся источникам известно, что сразу после этого власть в Тмутаракани осуществлял посадник князя Всеволода Ярославича боярин Ратибор.
Однако в 1081 г. ситуация резко изменилась. Никифор III был низложен, а на Тмутаракань выдвинули претензии два князя-изгоя – Володарь Ростиславич и Давид Игоревич, занявшие город. Что касается Олега Святославича, то его вынужденный плен на острове Родос закончился с воцарением нового императора Алексея I Комнина. Он оказался на свободе, а вскоре женился на представительнице одного из виднейших аристократических византийских родов – Феофании Музалон[290]. Все это позволило Олегу при поддержке Константинополя уже в 1083 г. захватить власть в Тмутаракани: «Приде Олегъ из грекъ Тмутороканю; и я Давида и Володаря Ростиславича и седе Тмуторокани»[291].
Помощь Византии была небескорыстной: византийский император обеспечил себе верховные права на Тмутаракань, а Олег стал его наместником. Подтверждение этому видим в легенде на изготовленной для него, видимо в Константинополе, печати с пышным титулом: «Господи, помоги Михаилу, архонту Матрахи, Зихии и всей Хазарии»[292]. Данный факт хорошо соотносится с известием Мануила Страворомана о том, что Алексей I сделал приобретение на «Боспоре Киммерийском», где, собственно, и находилась Тмутаракань[293]. Интерес византийских властей к этому далекому уголку Северного Причерноморья объяснялся тем, что именно окрестности Тмутаракани изобиловали нефтяными источниками, крайне необходимыми для получения «греческого огня», служившего основой тогдашнего грозного оружия. До сих пор главной их ресурсной базой являлись нефтяные источники в Малой Азии, но после их захвата турками они стали недоступны. Вот тогда в империи и вспомнили о Тмутаракани[294].
На протяжении почти 11 лет Олег Святославич пробыл в роли тмутараканского князя и одновременно византийского наместника, не предпринимая активных действий при жизни Всеволода Ярославича.
Но в апреле 1093 г. умер киевский князь Всеволод – последний из сыновей Ярослава Мудрого. Начался дележ владений между Владимиром Мономахом и Святополком. По разделу первому достался Чернигов, второму – Киев. Олег, внимательно следивший за событиями на Руси, решил вмешаться и в 1094 г., пригласив половцев, начал длительную междоусобицу: «Приде Олегъ с половци ис Тъмутороконя, и приде Чернигову»[295]. В войну, помимо русских князей, оказались втянуты не только половцы, но и Венгрия и Польша. Начавший смуту князь Олег Святославич надолго остался в памяти современников символом кровавых дел, распрей и клятвопреступлений, а автор «Слова о полку Игореве» дал ему ироническое прозвище «Гориславич». Осадив вместе с половцами Чернигов, Олег Святославич 25 июля 1094 г. вынудил княжившего там Владимира Мономаха удалиться в Переяславль-Русский.
Несмотря на эту уступку, Олег Святославич продолжал междоусобицу, во время которой на небольшой срок осенью 1096 г. захватил принадлежавшие Мономаху Суздаль и Ростов, где посадил своих наместников. Княживший в Новгороде старший сын Мономаха Мстислав двинул против Олега рать и вынудил его оставить Ростов и Суздаль (который Олег предварительно сжег). Только после поражения в битве «на Кулачце» Олег согласился на мир. Он был заключен на знаменитом княжеском съезде в Любече в 1097 г.
После 1094 г. Тмутаракань в русских летописях не упоминается, и большинство исследователей полагают, что княжество с этого времени исчезает. Тем не менее здесь по-прежнему правили русские князья. Встречается мнение, что в 1113 г. Олег Святославич продолжал владеть Тмутараканской землей. Оно опирается на «Повесть временных лет», первая редакция которой была создана монахом Нестором около этого года. В самом конце ее недатированной части летописец начала XII в. сравнивает примеры из еврейской и русской истории. Как евреи прежде были в рабстве у египтян, так и поляне прежде находились под властью хазар. Но все меняется: как евреи смогли освободиться от египетского ига, так и славяне освободились от власти хазар. Более того, они сами стали владеть хазарами: «Володеють бо козары русьскии князи и до днешнего дни», т. е. до начала XII в. Эта вставка имеет в виду именно тмутараканских хазар[296].
Олег Святославич умер в 1115 г. Вероятно, сразу после этого Византия попыталась ликвидировать статус Тмутаракани как совместного византийско-русского владения под сюзеренитетом императора. Но это ей не удалось. Как отмечал академик Г.Г. Литаврин (1925–2009), «совершенно неожиданно в 1116 г. русские войска великого князя приняли участие в походе против Византии на Дунай. Эти действия могли быть ответом на захват Тмутаракани Алексеем I. Владимир Мономах даже попытался удержать за собой несколько византийских городов на Дунае. Мирные отношения были, однако, вскоре восстановлены и сохранялись почти до середины XII в.»[297].
Полагают, что в это время в Тмутаракани продолжал существовать своеобразный симбиоз русско-византийской власти. Пребывание русских князей в качестве императорских наместников на территории Тмутаракани стало своего рода политическим компромиссом между интересами Византии и династии Рюриковичей. Он диктовался относительной слабостью империи в данном районе, следствием чего стало то, что Тмутаракань с округой находилась в своего рода двойном подчинении императоров и русских князей.
Косвенно это подтверждает свидетельство В.Н. Татищева, согласно которому в 1127 г. сын Олега Всеволод выгнал «стрыя своего Ярослава ис Чернигова и дружину его изсече и разграби; а Ярослав иде во Тмуторокань, а оттоле в Муром»[298].
Данный эпизод явился результатом новой политической ситуации, которая складывалась на Руси. После смерти в 1125 г. Владимира Мономаха страна стала быстро распадаться на отдельные уделы. Следствием этого стало прекращение единой внешней политики. В 40-х гг. XII в. Русь оказалась втянутой в конфликт между Византией и Венгрией[299]. При этом отдельные русские княжества заняли противоположные позиции. Шурин венгерского короля Гезы II киевский князь Изяслав поддержал Венгрию, тогда как Галиц кое и Владимиро-Суздальское княжества были, напротив, врагами Венгрии и союзниками Византии. Константинопольская дипломатия этого времени активно разыгрывала «русскую карту», стремясь к тому, чтобы тылам каждого участника одной из этих обширных коалиций угрожал участник другой группировки[300].
Этой ситуацией воспользовались половцы. С середины XI в. они хлынули в южнорусские степи. Под их напором в 1117 г. пал передовой русский форпост на Дону – крепость Саркел (Белая Вежа). Ее жители предпочли, видимо, мирно уйти с Дона на Русь, оставив половцам свои жилища. Некоторое время кочевники пользовались поселком в качестве зимней стоянки, но около середины XII в. жизнь в нем полностью замерла и более не возобновлялась.
Попытались половцы захватить и Тмутаракань. Но это им не удалось во многом благодаря позиции Византии. Хотя византийский поэт Иоанн Цец (ок. 1110–1180) и писал в 40-х гг. XII в. о «стране матрахов» как об одной из окраин империи, в Константинополе внимательно следили за ситуацией в этом районе. В 1152 г. из Тмутаракани были посланы византийские войска куда-то к северу от Азовского моря, возможно, как предполагают, в помощь Юрию Долгорукому. Это позволило остановить продвижение половцев на рубежах Тмутаракани.
Заинтересованность Константинополя в сохранении контроля над Тмутараканью была вызвана ее торговой ролью. От середины XII в. дошло сочинение известного арабского географа ал-Идриси «Нузхат ал-муштак фи-хтирак ал-афак» («Развлечение истомленного в странствии по областям»), завершенное им в январе 1154 г. В нем он попытался свести воедино все накопленные к тому времени географические представления об Ойкумене. Упоминает он и Тмутаракань, о которой читаем: «Матраха – это вечный город, существующий с незапамятных времен, и неизвестно, кто его построил. Там [есть] виноградники и обработанные поля. Его владыки (мулук) очень сильны, мужественны, благоразумны и решительны. Их почитают за смелость и господство над соседями. Это большой город с множеством жителей, с процветающими областями; в нем имеются рынки и [устраиваются] ярмарки, на которые съезжаются люди из самых отдаленных соседних стран и близлежащих округов»[301].
Каков был статус Тмутаракани во второй половине XII в.? Судить об этом можно по немногочисленным сохранившимся документам. Император Мануил I именовал себя в 1166 г. «государем Зихийским и Хазарским». Но какая политическая реальность стояла за данным пышным титулом?
По состоянию источников об этом судить довольно сложно. Тем не менее можно утверждать, что Тмутаракань даже во второй половине XII в. сохраняла своих князей и определенную долю самостоятельности. Об этом, в частности, свидетельствует договор Византии с Генуей 1169 г., согласно которому Константинополь разрешал генуэзским купцам торговлю по всей территории империи, кроме двух пунктов – Матрахии и Русии[302]: «Да смогут генуэзские корабли спокойно торговать во всех областях нашего владычества за исключением Русии и Матрахи, если только моим величеством не будет дано на это специального разрешения». В 1192 г. запрет был повторен[303]. С точки зрения византийской политики сохранение влияния черниговских князей в здешних местах имело известный положительный смысл, поскольку Тмутаракань выступала своеобразным буфером между империей и половцами.
Отголоски данной ситуации в конце XII в. зафиксировало «Слово о полку Игореве», в котором Тмутаракань упоминается не единожды: «…дивъ кличетъ връху древа, велитъ послушати земли незнаеме, Влъзе, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, тьмутороканьскый блъванъ», «Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стрелы по земли сеяше. Ступаетъ въ златъ стремень въ граде Тьмуторокане», «Се бо два сокола слетеста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя», «Всеславъ князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъком рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя»[304].
Подобная ситуация сохранялась вплоть до нашествия монголов. Об этом свидетельствует рассказ Ибн ал-Биби о действиях турецкого десанта близ Судака в 20-х гг. XIII в. В данном случае интересно то, что при описании этих событий источник упоминает «русских» и «русского князя». В свое время А. Полканов, основываясь на расчете времени, убедительно показал, что эти «русские» являлись местными, а не прибыли к Судаку из основной территории Руси. Отсюда исследователь сделал вывод о сохранении русского княжения в Тмутаракани еще в 20-х гг. XIII в.[305]
Тем не менее тот факт, что половецкая агрессия 30-40-х гг. XII в. окончательно отделила Тмутаракань и все Приазовье от основной территории Руси, привел к серьезным изменениям во внутренней структуре Тмутараканского княжества. При сохранении верховенства власти Византии и русских князей все большую роль начинает играть знать из местных народов, в частности ясов, живших до этого на Дону, но под напором половцев вынужденных отойти в пределы русских княжеств, включая и Тмутаракань[306].