Не проходит и часа, как со стороны Южи приближается красная «девятка». Я машу руками со скоростью взбесившейся мельницы и бросаюсь навстречу. Две вороны, что копались в придорожной зелени неподалеку, испуганно взлетают, громко протестуют против моих резких движений. Немолодой водитель жмет на тормоза, моргает сигнал поворотника.

На пассажирском сидении сидит соседка Александра, похоже, что едут с субботнего рынка — на задних сиденьях виднеются авоськи с вещами. Не понимаю, что им говорю и как, но стараюсь быть очень убедительным. И прошу, прошу, прошу позвать Александра сюда.

— Милый, да что с тобой случилось-то? Может, уснул за рулем? — ахает соседка, когда видит машину в канаве.

Я что-то отвечаю. Несу какую-то глупость. И снова прошу позвать Александра.

Мужчина предлагает помощь, протягивает аптечку, но я талдычу своё. Они обещают рассказать обо мне и уезжают прочь.

Проскакивают сквозь твердый воздух, как ни в чем не бывало. Даже не задержались ни на секунду. Я удивленно смотрю вслед машине, может это только на меня влияет? Вроде как веревочка на заборе Марины?

Камень пролетает сквозь преграду, ветка пролетает, я бьюсь опять о стену. Больше не решаюсь экспериментировать. Присаживаюсь на корточки и думаю о дальнейшем: как мне вести себя с Александром, о чем говорить, рухнут наши дружеские отношения из-за того, что мы по разные стороны баррикад?

Из-за крайнего забора показывается неспешно идущая пара. Александр и тётя Маша. Идут как по воздуху, под ногами не поднимается дорожная пыль, лица спокойные и невозмутимые. Я чувствую, как в глубине души шевельнулся червячок страха — они теперь не только пища, они охотники на оборотней. Александр здорово изменился с нашей последней встречи, осунулся, потемнел лицом, в светлых волосах видны серебряные ниточки седины — и это в двадцать лет! Пара останавливается в трех метрах от разграничительной линии. Я кидаюсь к ним, но снова отлетаю от прозрачной стены.

— Привет, Женька-берендей! Как у тебя дела? — без тени улыбки спрашивает бывший однокурсник. Я его не узнаю — куда подевали моего веселого и смешливого друга?

Тётя Маша встает рядом, тоже похудевшая, с мешками под глазами. Видно, что оба выскочили из дома. На ней халат и галоши, на Александре трико со вздувшимися коленями и майка-алкоголичка. Грозные охотники на оборотней… сейчас они больше похожи на людей, что оторвались от перекапывания огорода. Сухонькая женщина и худощавый парень — чем они могут помочь против сбесившегося оборотня?

— Дела нормально, вот не могу к вам попасть, даже из машины выбросило, — я киваю на торчащую в канаве машину.

— Кто тебя? — сухо спрашивает тетя Маша.

— Вот по этому поводу я к вам и приехал. Тетя Маша, Александр, вас зовёт к себе Иваныч. Меня пять дней назад укусила Марина. Теперь её нет дома, зато мы нашли четыре трупа. А я врезался в невидимую стену и не смог к вам добраться, — выпаливаю я под внимательными взглядами двух пар глаз.

— Тётя Маша, нужно помочь Иванычу, раз сам нас зовет, — говорит Александр.

— Опять ломать защитный круг? — вздыхает женщина. — Ладно, для Иваныча можно.

— А что за защитный круг? — спрашиваю я, глядя, как тетя Маша отходит к краю дороги и что-то тихо бормочет.

Я не слышу слов, однако замечаю движение руки — ведарша вытаскивает красный стерженек из земли.

— Давай обнимемся, что ли, берендей? — говорит Александр и разводит руки в стороны. Так «очень честные» рыбаки показывают улов.

— Ага, только меня к вам не пускает твёрдый воздух. Я бы и с радостью, но вот оказия ка… — я приближаюсь к Александру, и замолкаю, когда прохожу то самое место, где бился о невидимое стекло.

— Вот это и есть защитный круг. Он оборотней не пускает, и меня не выпускает наружу, — поясняет Александр и заключает меня в стальной захват.