Но тошнота давно уже охватила меня: кражи из этого сверхъестественного хранилища трупов Ондердонк явно выдавал ничего не подозревающим покупателям за «свинину, откормленную рыбой», небольшая часть которой теперь занимала мой пищеварительный тракт. Оказавшись в безопасности, я поплелся прочь, прекрасно понимая, что это не галлюцинаторные газы, и, пройдя несколько ярдов назад по туннелю, в который вошел, изрыгнул все содержимое желудка.

Вернувшись на скалистые утесы, где заканчивался тоннель, я упал на колени в облегчении от свежего воздуха и простого вида нормального мира: лунного света, гавани, лодочных доков и прибрежных зданий. Нормальный мир, — я благодарил Бога, потому что теперь я знал, насколько тонка грань между обыденной нормальностью и сверхъестественным ужасом. Кто знает, какие еще извращенные зверства скрывает мир под своей поверхностью? Я сидел, прислонившись к скале, и слушал, как вода плещется и разбивается о столбы пирса и берег, часть меня была парализована не только увиденным, но и тем, что всё это значило.

Я позволил соленому воздуху трепетать у моего лица и наполнять легкие; я знал, что моему телу и моему разуму нужно несколько минут отдыха, прежде чем я смогу рассчитать последствия моего следующего шага. Я тупо уставился на окруженную пирсами бухту, наблюдая, как тихие лодки мягко покачиваются на волнах, когда мои глаза обнаружили едва заметный подъем песчаной косы.…

Дьявольский Риф Лавкрафта, — подумал я. По крайней мере, это была чистая выдумка. Но кто поверит остальным? И поверил ли я в это?

Сначала я подумал, что у меня в глазах что-то мелькнуло, но чем дольше я смотрел, тем больше убеждался, что в ночной тишине гавани что-то мелькает.

Лодка, — решил я.

Это была всего лишь небольшая шлюпка, и на её борту, казалось, находился всего один человек, молча гребущий в бухту. В течение нескольких мгновений я наблюдал за загадочной сценой, происходящей под светом луны. Скорее всего, это был краболов или какой-нибудь рыбак, проверяющий сети, но я не мог бороться с искушением, мне казалось, что это было нечто большее. Когда тучи рассеялись, я увидел, что небольшая лодка намеренно села на мель на самой длинной песчаной отмели, а её экипаж, состоящий из одного человека, быстро высадился на берег…

Он пошёл по песчаной косе. И… что это у него в руках?

Действительность была такова, что одинокая фигура несла то, что с моего расстояния выглядело, как небольшой мешок. В этот момент завеса облаков полностью отошла от сияющей луны, и внезапно вся гавань засияла призрачным белым светом.

Даже на таком расстоянии я мог отчётливо всё разглядеть. Тащившаяся фигура несла то, что, я был уверен, было длинным грязным, чёрным плащом с капюшоном…

Зейлен.

Его продвижение замедлилось, когда он подошел примерно к середине отмели. Затем он просто стоял там в течение многих минут, его голова была наклонена вниз, как будто…

Как будто он чего-то ждал, — пришло мне в голову болезненное понимание. — Ждал что-то или кого-то из воды…

А потом из воды действительно что-то появилось.

Фигура, да, но обнаженная и мерцающая неровным зеленоватым оттенком. Оно было долговязым и тощим, но с длинными конечностями, почти плоской головой и острым лицом. Даже с этого отдаленного наблюдательного пункта я мог полностью разглядеть огромные немигающие глаза; они были похожи на хрустальные шары, сверкающие от какой-то флегматичной угрозы. В конце концов из воды медленно поднялись еще два первобытных лица, демонстрируя луне свое первобытное телосложение, одно явно женское, потому что у него была пышная грудь и гораздо более широкие бедра, чем у двух других, чьи мужские достоинства свисали до паха. Я был благодарен, что расстояние не позволяло мне рассмотреть ещё больше их физических деталей.

Первый протянул руку и взял протянутый мешок у Зейлена…

Мне не нужно было быть должным образом информированным о содержимом мешка, потому что, когда существо открыло его и заглянуло внутрь, оттуда вырвались тихие звуки, тихие, да, но определяющие все.

Мучительные вопли новорожденного младенца.

Все больше и больше это становилось похожим на правду. Как я мог отрицать то, что видели мои глаза? Какое разумное объяснение можно найти во всем этом ужасном безумии? На песчаной отмели три чудовища забрали свою человеческую добычу и вернулись в водные глубины, а Зейлен сел в свой ялик и поплыл дальше. А потом…

Бум!