Вам всё понятно из того, что здесь написано? Может быть, вам что-то непонятно или возникли какие-то другие вопросы? Не надо стесняться - спрашивайте!
Нет, мне всё понятно! – звучит мой ответ.
Тогда берите ручку и подписывайте, подпись надо поставить в нижнем правом углу на каждом листе и на последнем листе подпись с расшифровкой и датой. Потом чернилами намажете свой палец и оставите нам на долгую память его отпечаток, майор протягивает мне листы и ждёт, пока я закончу необходимые формальности.
Перо ручки быстро обмакиваю в чернильницу и начинаю ставить свою подпись на каждом листе и передавать их доктору, который после моего каждого росчерка просушивает чернила массивным пресс-папье, но листы раскладывает на крышке стола. Потом очередь доходит до пальца руки ... Через какие-то минуты чернила высыхают и "шнобель", собрав все листы в стопку, убирает их в ящик письменного стола. Спрятав моё обязательство, он встаёт из-за своего рабочего места, обходит стол и подходит ко мне. Я быстро встаю со стула и вытягиваюсь по стойке смирно, смотрю в глаза "абверовца" и жду, что произойдёт дальше. Внутренняя чуйка подсказывает мне, что наступает что-то вроде торжественного момента...
Поздравляю Вольдемар, теперь вы один из нас! из уст "шнобеля" слова звучат с пафосной торжественностью. Я рад, что теперь могу рассказать, что Вам выпала честь попасть в одну из наших Абверкоманд (Мельдекопф), которая везде значится под номером 112, Отдела 1С штаба Абвера!
Далее майор сообщает, что "Абверкоманда" находится здесь не очень давно, а то место, куда меня привезли, называется Корниловская дача и здесь располагается один из филиалов. Подразделение занимает три двухэтажных дома. Все курсанты живут в отдельном двухэтажном здании. В другом таком же доме проживают наши сотрудники, в том числе и ваш хороший знакомый обер-лейтенант Венк. В третьем доме расположены классы и другие помещения. Во дворе одного из домов расположен отлично обустроенный спортивный городок. Рядом находится посёлок, в котором есть комендатура, здание Администрации во главе с Бургомистром и подразделения охраны. Покидать территорию школы курсантам без соответствующего разрешения строго запрещено. Чтобы попасть за территорию школы, надо получить разрешение от непосредственного начальника и жёлтую нарукавную повязку, которая тоже является своеобразным пропуском для сотрудников военной полиции и солдат полевой фельджандармерии. В деревне Горино, что расположена здесь совсем рядом, службой тыла организованы кабаре и солдатский бордель, при этих словах мнимый доктор улыбнулся кончиками своих тонких губ, затем сообщил, что на первое время полученной от него информации достаточно. "Шнобель" заканчивает говорить и протягивает мне свою правую руку для рукопожатия...
Интересно, он со всеми курсантами так вот ручкается, как равный с равным, или есть исключения... мелькает мысль. Я жму ему руку, позволив себе немного растянуть губы в подобии улыбки, показывая всем своим видом, что для меня это честь и памятный день! Этот Роден должен почувствовать, что это действительно самый лучший на сегодняшний момент день в моей жизни. Кажется, они мне поверили!...
После завершения рукопожатия майор переходит к делу:
После нашей беседы подойдёте к старшине и скажете, что я прошу его завтра ни какими работами вас не занимать, а сразу после завтрака предоставить отдельную комнату и письменные принадлежности - будете сидеть один и подробно писать ответы на интересующие меня вопросы. Я хочу всё знать о жизни людей в Ленинграде, военных, рабочих, служащих, иждивенцев, детей и даже калек! Также, я хочу знать любые бытовые мелочи, включая цены на продукты, табак, спиртное, вещи в магазинах и другое барахло на рынках. Одним словом всё, что знаете вы, мой друг. Чем больше напишете, тем будет лучше! В нашем деле важна любая мелочь! Я слышал, что в городе работают кинотеатры, проводят концерты и даже ставят спектакли - это так?
Так точно! Этой весной и летом работали киноплощадки, видел расклеенные везде афиши театра и кино. По радио вещали, что работает зоопарк. Дворники грязь метут... Автобусы и трамваи ходят. Патрульных и милиции на улицах очень много, умолкаю на полуслове, собираюсь с мыслями, будто бы вспоминаю мелочи, потом обнадёживаю майора: Я вас понял, господин Доктор. Всё подробно напишу!
Идите! Я больше вас не задерживаю! вместе с произнесёнными словами рука Родена указывает мне на дверь.
Чётко поворачиваюсь через левое плечо и покидаю комнату. Впервые ухожу из подобного хитрого домика без конвойного солдата или сопровождающего...
Старшина команды, мужик средних лет, по национальности явно из хохлов. Новость от Доктора он воспринял не очень радостно и всем своим видом старался показать: Вот, який гусак выискався на мою шию. Не успел здесь появиться и лагерную пыль с вухив отряхнути, як вже перед начальством выслуживаться начал. Видимо цей кацап мае мрии одразу быть в любимчиках. Нахаба(нахал) такой! по крайней мере я так подумал, глядя на этого тёртого мужичка с его хитрованским прищуром бегающих глаз, уже начавших заплывать налётом сытого жирка от сложившегося жизненного постоянства.
На следующий день после завтрака этот же "шпис", так в Вермахте негласно называют должность старшины, отвёл меня в одну из комнат, свободных от занятий, попутно он выдал мне карандаш и плотную стопку листов бумаги и даже закрыл меня на ключ, чтобы лишний раз никто не вошёл и меня не побеспокоил. Старшина сказал, что видчинит меня только колы прийде время вечеряты...а залышившиеся чисты листы папира, треба буде здаты ему обратно вместе с карандашом.
Из того, что знал и вспомнил, для Доктора записал на бумаге следущие блокадные цены:
1 пайка хлеба (200 грамм) этой зимой на рынке стоила - 200-250 рублей, за 1 кг.хлеба давали 1000 рублей.
Весной за пайку хлеба на рынке торговцы платили - 350-400 рублей.
Масло сливочное- 100 грамм = 150 рублей,
Коробок спичек = 7-12 рублей,
Пачка папирос = 500 рублей, 1 шт. папиросы "Беломор" весной можно было найти за 8-10 рублей,