Слово "больному" немного резануло слух - Брахман всё ещё не может отвыкнуть от мирной жизни, или не желает менять свои устоявшиеся привычки - мелькнула мысль у Марии, прежде чем она подошла к лотку с полками, на которых разложены стерильно чистые хирургические инструменты, приготовленные для проведения операции.
Медленно дыши и считай. Не бойся, миленький. Сейчас ты заснёшь, а когда проснёшься, всё будет хорошо. Сделаем тебе операцию, ты поправишься, сестра-наркотизатор, женщина среднего возраста, вполне годящаяся раненому в матери, успокаивает парня, гладя его своей ладонью по коротко стриженому мальчишескому чубчику, другой рукой поправляя на лице маску: Дыши, сейчас будешь крепко спать...
У него сквозное ранение живота. Боюсь, что случай безнадёжный, но мы с вами коллеги, всё хорошенько посмотрим и попробуем вытащить этого мальчика, произносит хирург после того, как раненый погрузился в сон и бригада начала свою работу.
Военврач уверенно делает разрез и вскрывает скальпелем брюшную полость, делая лапаротомию. Он видит, что осколок в двух местах пробил кишечник и внутри кровь вперемешку с содержимым.
В кишечнике только две дыры, остальные органы не задеты, произносит Брахман, нажимая на слово "только". Это "только", слетевшее с губ хирурга и приглушённое марлевой повязкой, вселяет надежду: Везунчик! Всё равно надо сделать полную ревизию...
Из раны удаляется всё инородное в виде кусочков ткани, затем убирается кровь и содержимое желудка. Доктор накладывает "легатуру" на кровоснабжающую систему. Снова происходит осмотр раны и промывка физраствором. Затем зашиваются раны на кишечнике. Брахман совсем недавно был на общефронтовом слёте хирургов и теперь решил кое-что применить на практике - он вывел раненому дренаж по методу доктора Юдина. Метод позволяет уменьшить смертность среди раненых с ранениями в живот после выполненных операций, у которых наблюдается вялость перистальтики кишок или иными словами "парез". Сложная операция длится несколько часов...
Коллеги-хирурги говоря, имеет смысл вшить резиновую трубку в тонкую кишку, вывести её через брюшную стенку наружу, подшив её к коже. Вместе с сифонными клизмами и промыванием желудка, трубка позволит оживить и разгрузить кишечник, врач начинает вживлять дренажную трубку и, после того как выполнил этот этап операции, продолжает объяснять дальше: Свободный конец трубки после операции выведем в банку, которую надо закрепить у кровати больного. Всё застойное содержимое кишечника будет уходить, освобождая воспалённую брюшину от жидкости и газов. Но это будет потом, а сейчас будем заканчивать операцию. Вы Анечка, сильнее вяжите узлы и не жалейте йода на швы, его у нас предостаточно.
Раненый был жив, с бледным лицом он лежал под капельницей, размеренно дыша во сне. Два дюжих дядьки-санитара осторожно переложили безвольное тело со стола на носилки и отнесли раненого для переливания донорской крови, которой предстояло влить очень много...
Молодец, Воронова! Вижу, что в техникуме тебя хорошо учили - всего пару раз ошиблась, хвалит Марию военврач Брахман, потом предлагает: А иди-ка ты, девонька, к нам в операционное отделение. Хватит тебе раненых вывозить, да вдобавок ещё по кустам и болотам ползать, намекая на вылазки девушки на передний край, продолжает говорить врач: Слышал, что девушка ты геройская... Но как ты сама уже увидела, нам без дела сидеть тоже не приходиться! Поставить на ноги и вернуть армии здорового бойца, разве это не подвиг? Подвиг, такой же, как, например, подбить вражеский танк или сбить самолёт.
В перерыве между операциями, пока сёстры готовят нового раненого, пополняют инструменты, Брахман, отойдя к выходу, откуда-то из-под халата достаёт портсигар и спички, вытаскивает папиросу, отправляет её в рот, прикуривает от спички, с удовольствием затягивается. Несколько раз, выпустив дым в потолок, он продолжает:
Ты только не обижайся и послушай, что я тебе скажу - война эта... скоро закончится и тебе придётся идти по жизни дальше... Вернее, я хотел сказать, учиться профессии дальше. А у нас в операционной практика... Так что ты подумай о моём предложении...
Спасибо, товарищ военврач III-го ранга, но так далеко я ещё не загадывала и даже не думала... Победа... Новая жизнь... Когда они ещё наступят... Дожить бы... немного смущаясь, девушка отвечает врачу.
Что я слышу? Не ожидал! Не знаю, не думала... на лице военврача удивление. Ещё раз повторю - таскать на себе раненых сможет любой мало-мальски обученный санитар! А у нас в операционной у столов стоять... не хватает квалифицированных кадров... Да, не хватает! Сегодня же подам рапорт на имя самого, докурив папироску, произносит Брахман, подкрепляя свои слова многозначительным взглядом, на миг устремлённым к потолку палатки, имея в виду самого начальника медсанбата...
После третьей или четвёртой операции, Мария немного освоилась и уже меньше путала название инструментов, по первому требованию подавая их с помощью длинного корцанга в руки оперирующего хирурга. Другим корцангом подавала тампоны для введения в рану и перевязочные материалы в руки операционной сестры...
Девушке было как то не по себе, когда Брахман стал проводить раненому ампутацию раздробленной стопы, хотя за прошедший год войны различных ран навидалась предостаточно. Но то были раны, увиденные на поле боя, когда надо быстро остановить кровотечение и утащить раненого на пункт эвакуации, где бедняге будет оказана первичная помощь. Видеть страшные раны человеческой плоти в чистоте операционной, это уже немного другое...
Следующая операция была не сложной, но продлилась долго - Брахман оперировал раненого с множественными осколочными ранениями, вычищая раны от клочков одежды и вытаскивая осколки от батальонной мины из спины и из ног. Этому раненому, мужичку уже в годах, опасаясь, что сердце не выдержит, побоялись давать наркоз и оперировали под местным наркозом, предварительно дав выпить хорошую порцию чистого спирта. Раненый громко стонал, скрежетал зубами от боли, матерно ругался по-чёрному, звал господа, детушек и ещё какую-то Мусю...
Операция прошла удачно - обошлись без ампутации левой ноги, в которую попал осколок и упёрся в бедренную кость, а Брахман, "ковыряясь" в ране, долго не мог его нащупать и вытащить...
Во время очередного перерыва между операциями, когда военврач вышел из палатки покурить на свежем воздухе, к нему подошёл военврач Ильин в заляпанном свежей кровью халате, хирург с соседнего стола, тоже решивший выкурить папиросу. Блестя круглыми стёклами своих очков, он сдержано поприветствовал коллегу и произнёс:
Как дела, Лёва? Мальчика с ранением в живот прооперировал?
Да, вдыхая в себя табачный дым, кратко ответил Брахман.