Позади передовой траншеи на траве, возле дымящейся воронки, пахнущей горелой взрывчаткой, лежит боец по имени Колька. Девушка осматривает раненого. Ступню левой ноги на уровне шопартового сустава оторвало. Видна кровь от раны в предплечье - осколок, словно бритвой, распорол бицепс руки. Бок бедняги насквозь пробит винтовочной пулей, хорошо, что не разрывной. Мария подносит небольшое зеркальце ко рту красноармейца. Колька был жив, но находится без сознания...
Обмотка, снятая со здоровой ноги, используется в качестве жгута. Мария плотно бинтует раненому рваный конец голени, потом обрабатывает рану на предплечье руки, накладывает шину, плотно примотав её бинтом. С простреленным боком пришлось повозиться, бинтуя его, девушке пришлось несколько раз приподнимать тяжёлое тело. Разобравшись с ранами, на небольшом листке бумаги санинструктор пишет время наложения жгута и с помощью булавки закрепляет его на груди раненого, затем она осторожно укладывает бойца на плащ-палатку и пододвигает к себе лежащее рядом с телом оружие. Длинная "трёхлинейка" оказывается за спиной девушки. Два угла брезентовой ткани заводятся под руки, затем узел на груди, третий угол расположен выше головы раненого. Вцепившись руками в выступающий край плащ-палатки, Мария начинает отползать, раз за разом волоком подтаскивая к себе раненого и пытаясь добраться до спасительной траншеи. Протащив раненого метров тридцать, девушка решает отдышаться, передохнуть и набраться сил. Она лежит на спине и смотрит на хмурое небо, радуясь, что сегодня выдался хороший день, и нет противно моросящего дождя.
Хммм... Со мной всё... хана! Оставь меня и ползи сама, со стоном произносит очнувшийся красноармеец и стонет ещё: Аааа... Какая боль... Нет мочи терпеть.
Коля, дорогой мой! Потерпи немного. Чуть-чуть осталось, тяжело дыша, уговаривает раненого Мария, продолжая тащить лежащее на брезенте неподъёмное тело. Раны пустяшные... Ты выживешь... Отлежишь в госпитале и домой...
Видя, что девчонка тащит раненого, откуда то сбоку, словно из-под земли выскочили три бойца и, подхватив плащ-палатку за края, помогли быстро занесли бойца в спасительную глубину своей траншеи...
Когда Мария вытаскивала шестого раненого, откуда-то издалека прилетел шальной снаряд и разорвался совсем близко от девушки. Почти сразу же в стороне рванул второй снаряд, потом третий. Рядом тонко пропели осколки, по телу ударили комья земли, снова противно запахло кислым запахом взрывчатки. Несмотря на открытый рот, словно ватой заложило оба уха. Потом близко гремит ещё один взрыв, после которого Мария проваливается в пустоту...
Распластавшись рядом с бойцом, девушка долго лежит без сознания, а когда приходит в себя, начинает осторожно шевелить руками и ногами, проверяя целы ли они, потом начинает поворачиваться к раненому. Вплотную приблизившись к лежащему на плащ-палатке телу, она прикладывает к груди бойца голову, пытаясь расслышать, бьётся ли в груди сердце - биения нет или из-за контузии не удалось услышать. Санинструктор прикладывает пальцы к родничку пульса, который тоже не прощупывается. Убрав руку от шеи бойца, Мария только сейчас замечает сереющее воском лицо и остекленевшие глаза, смотрящие в одну точку на небе...
Не спасла! Сколько бинтов ушло напрасно, с горечью успевает подумать Мария, прежде чем до слуха глухо долетают чьи-то негромкие слова: Эй, деваха! Хватит там вошкаться! Ползи ко мне, поможешь!
Забрав у убитого документы, вжимаясь в землю, девушка ползёт на голос и оказывается возле маленького овражка, используемого под пулемётную ячейку. Девушка вползает в овражек и оказывается среди четырёх убитых красноармейцев и одного раненого младшего сержанта, в больших петлицах шинели которого, защитной краской зеленеет по одному треугольнику.
Здрасьте!" громко произносит Мария, рассматривая младшего сержанта.
Не ори, дура! Немцев накличешшшь! негромко шипит пулемётчик, но потом, когда санинструктор оказывается рядом, он лёгким кивком головы указывает на размотанный отрезок бинта, который лежит прямо на матерчатой ленте с патронами, уходящей в патронный приёмник станкового "максима" и уже нормальным голосом просит помочь: Посмотри рану и помоги перевязаться. Бинт лежит рядом.
Курносый мужик средних лет с чумазым лицом, рыжеватыми волосами, выглядывающими из-под полей сплющенной пилотки, проясняет девушке обстановку: Он минами сыпанул. Осколками всех ребят побило, а меня бог миловал - зачепило в руку навылет. Пулемёт целый стоит, правда... немного в щиток влепили. Но ленты с патронами есть, воды в баклагах полно.
Мария раскрывает клапан медицинской сумки с большим красным крестом, вместе со своим индпакетом вытаскивает ватный тампон и пузырёк с перекисью водорода, затем приступает к обработке раны. Она помогает бойцу снять шинель, умело разрезает по шву от манжеты до самой подмышки рукав гимнастёрки, подворачивает ткань к плечу. Пропитанный кровью рукав исподней рубахи отрезается напрочь, затем летит куда-то в сторону, освобождая руку для обработки раны.
Убрав с руки запёкшуюся кровь, девушка вскрывает прорезиненную обёртку индивидуального пакета, извлекает сам бинт, обильно поливает перекисью раневые отверстия и кожу вокруг них, затем с двух сторон прикладывает к ране ватные тампоны и начинает накладывать тугую повязку на предплечье.
Ты откуда суда свалилась? спрашивает девушку боец, потом произносит: Потуже... потуже бинт затяни.
С того берега, санинструктор из взвода эвакуации, опять громко отвечает Мария.
Вижу, что тебя оглушило? догадывается младший сержант.
Да, уши заложены, объясняет девушка. Кажется, я потерялась!
Не мудрено... При такой карусели... без стакана... эта... не разберешься, хде свои, а хде хрицы, негромко произносит пулемётчик, потом немного пошевелив бинтуемой рукой, морщится от боли и сообщает: Мыкает зараза... Мы из 329-го полка... шли в наступ на эти овраги... всех побило... Теперь виш, остался один...
Он смотрит в сторону противника, выискивая возможные цели, затем отрывает взгляд от прицельной планки, поворачивает серое от копоти и грязи лицо к девушке и тоном, не допускающим возражений, сообщает: Ты, эта... останешься со мной. Анкой воевать будешь! Мне второй номер нужен. Стрелять и одной рукой управлюсь, а вот ткань ленты с патронами жуёт и её нужно кому то придерживать. До вечера посидишь со мной, потом отпущу. Когда доберёшься, найдёшь комбата или кого из командиров... Скажешь, чтобы подмогу присылали.