Ночью на правый берег прибыло несколько лодок с боеприпасами. Рядом с землянкой ПМП в берег уткнулась большая шлюпка, из которой бойцы расчёта стали выгружать станковый "максим" и коробки с лентами. Два красноармейца быстро открывают горлышки канистр и набирают в них воду для охлаждения кожуха пулемёта. К морякам тоже идут шлюпки, на которых доставляют подкрепление...

Когда рассвело, немцы усилили обстрел реки и её обоих берегов, затем, постоянно атакуя, бросая в бой пехоту и танки, стали пытаться отбить свои траншеи. По всему плацдарму завязались тяжёлые бои. Когда немецким автоматчикам удалось просочиться почти к реке и казалось, что они сейчас закрепятся, дождутся подкрепления, потом ударят с фланга и случится непоправимое, с правого берега внезапно всё завыло-загудело жутким многоголосым звуком "ввыау-ввыау" и через реку, оставляя за собой дымные шлейфы, на немецкие позиции полетели реактивные снаряды. Это машины с необычными рельсами, установленными под углом вместо кузовов, одновременно нагоняя страху и на своих и на чужих, врезали своими секретными ракетами и быстро умчались. Прорвавшихся автоматчиков бойцы закидали гранатами, а уцелевших, почти всех, быстро перебили в скоротечной рукопашной схватке. Больше в тот день атак на плацдарм немцы не предпринимали. По обе стороны установилось относительное затишье, позволившее заняться выносом с передовой раненых и захоронением убитых...

Мария прямо у берега обрабатывает раны перекисью водорода или засыпает их порошком йодоформа, бинтует, накладывает шины и успокаивает...

Сестра, ты скажи... ногу... ногу мне отымут? сдерживая стон и морщась от боли, спрашивает небритый боец средних лет, одетый в короткий ватник и с будёновкой на голове, следя за тем, как Мария накладывает на ногу шину, приматывая длинной лентой бинта проволочный каркас.

Врать не буду - рана серьёзная. Задета кость. Сейчас закончу с шиной, сделаю укол и жди отправки.

Я уже вдругорядь ранен. Если выберусь, то точно комиснут! Вернусь домой в дяревню... к жене и деткам.

Вернёшься, миленький... обязательно вернёшься...

Кто-нибудь, помогите! Санитары! после нескольких снарядных взрывов раздаются крики и девушка, повесив на плечо медицинскую сумку, быстро идёт на крик.

Оказалось, что снаряды своими осколками убили двух гребцов одной из шлюпок, везущих боеприпасы, ещё двух ранили, сбросив в воду.

Так же в нескольких местах был пробит борт шлюпки, которая затонула метрах в десяти от берега. Одному из раненых удалось вцепиться за размотавшийся трос, закреплённый на носу шлюпки, и вместе с ним выбраться берег. Подбежавшие красноармейцы оттаскивают раненого к берегу, потом навалившись гурьбой, жутко ругаясь и сквернословя, выволакивают из воды на берег затонувшую шлюпку с ящиками боеприпасов. От холодной воды раненого крутит судорогой и сильно знобит, кровь хлещет из ран. Мария подходит к выплывшему бойцу и перед тем как начать заниматься раненым, просит кого-то из стоящих красноармейцев, чтобы те принесли две шинели. На войне сантиментам нет места, поэтому девушка ничуть не удивилась, когда к ногам раненого были брошены пробитые в нескольких местах, с бурыми пятнами крови, две сухие шинели, снятые с убитых. Санинструктор раздевает раненого, осторожно снимая с него мокрые шинель, ботинки, брюки и кальсоны. Несколько минут девушка возится с гимнастёркой и исподней рубахой, разрезая их по частям, чтобы не причинить лишней боли бойцу. Совершенно нагого парня Мария укладывает на одну из принесённых шинелей, второй шинелью прикрывает того до пояса и начинает заниматься двумя осколочными ранами на спине.

Сестрица, мне бы эта... для согрева... плесни спиртика, хоть немного. Дай хоть душу согреть, а? просит раненый, терпя "работу" с ранами. Мария достаёт из сумки стеклянную фляжку в тканевом чехле, затем откупоривает резиновую пробку, немного взболтав жидкость находящуюся внутри, протягивает её бойцу и строго произносит: Это спирт! Только два глотка!

Трясущейся рукой боец подносит ко рту горлышко фляжки, делает выдох, не морщась, в два глотка вливает в себя обжигающую жидкость, потом с минуту сидит, чему-то блаженно улыбается и рассматривает санинструктора. Лицо парня немного розовеет. Сделав несколько раз вдох-выдох, раненый благодарит девушку:

Спасибо сестра! Уважила! Век не забуду! Внутрях аж захорошело! И рука у тебя лёгкая.

Согрелся? Повезло тебе братец - лёгкое цело! Хирург осколки достанет, всё хорошенько зашьёт и полечит, успокаивает раненого Мария, потом просит: Потерпи немного, сейчас буду спину бинтовать...

Поддерживая под здоровую руку, боец, видимо ординарец, ведёт раненого старшего лейтенанта. Лоб командира наспех замотан куском от исподней рубахи, сквозь который проступает кровь, на плече расплывается бурое пятно, правой руке тоже досталось, кровь видна в двух местах. "Старлей" мотает головой и что-то негромко говорит сам себе. До слуха Марии долетают его слова: "Как жаль... не повезло, он останавливается, долго-долго смотрит в сторону фронта, потом с горечью в голосе произносит ещё слова: Каких ребят потерял!"

Товарищ старший лейтенант, присядьте на ящик. Я посмотрю ваши раны, обращается к командиру девушка, потом просит сопровождающего: Я его усажу, а ты помоги мне снять с него одежду. Будем перевязывать...

От ходячих раненых, которым удалось самостоятельно добраться до берега реки, начальник ПМП узнаёт, что на передке осталось много раненых, и он отдаёт распоряжение вконец измученным санитарам-носильщикам, чтобы те, пока никто не стреляет, расстарались и поносили в тыл всех кого найдут.

Мария и ещё две девчонки санинструкторы тоже отправились в поле, на самую передовую. Добравшись до траншеи, девушка видит, что вместе со здоровыми бойцами оборону держат и легкораненые, не пожелавшие уйти. Проходя вдоль стрелковых ячеек, девушка видит обросшие щетиной лица, грязные шинели и ватники, у многих бойцов видны серые от окопной грязи бинты с бурой засохшей кровью. Кто-то тихо стонет, порой раздаётся приглушённый матерок. Двое бойцов, поставив на дно траншеи рядом с собой длинные винтовки с примкнутыми штыками, деловито пытаются разобраться с немецким "МG", не забывая при этом передавать друг другу дымящуюся самокрутку. Один боец, раскинув ноги в обмотках и грубых, с подковками на каблуках ботинках, сидит рядом с лисьей норой и неторопливо жуёт хлебный кусочек. В нескольких метрах от жующего Мария находит сержанта, который, судя по отдаваемым им командам, принял командование над этими людьми.

Товарищ сержант, санинструктор Воронова прибыла для оказания помощи раненым бойцам. Где мне найти старшего командира? докладывает о своём прибытии Мария.

Всех старших поубивало. Теперь я здеся за главного - сержант Волков. Комадирствую над взводом... пока не прибили, представляется младший командир, затем с ног до головы смерив девушку взглядом, говорит обидные слова: Зачем пришла? Фриц тебя враз подстрелит, дурёху такую. С лёгкими ранами мы и сами управляемся. Кольку проверь, если ещё не помер. Его накрыло, когда мы сюда шли... Он шевелился, стонал громко, потом выстрел и всё... сержант показывает рукой в сторону тыла и поясняет: Ползи туда... Ежели парень жив, ташши его к той траншее... до неё метров сорок будет ...