Сынок, иногда даже подумать не смеешь, откуда к тебе может прилететь на орехи! Казалось бы, что с виду маленький никчемный человечек, на которого и подумать никогда не будешь, а он может наделать таких дел, что потом за годы не разгрести... всех последствий...
Пока иду в казарму, в голове пронеслась мысль, что мне пока рано говорить, поверили ли мне немцы или нет? Скорее нет, чем да! Но я думаю, что начало мною положено, раз они зачислили меня в свою школу, отмыли, накормили, одели и готовы обучать премудрым наукам. Одним словом, активно вживаюсь в этот зверинец и стараюсь стать одним из них...
Глава 17. Письмо
Видя, что наступление 55-й Армии в районе Усть-Тосно и Ивановского не достигает ожидаемого результата, командование Ленинградского фронта решает предпринять ещё одну попытку соединения с непрерывно атакующими немецкие позиции в районе Синявино частями Волховского фронта. В штабе фронта стало известно, что прибывший со своим штабом, после отпуска генерал-фельдмаршал Манштейн спешно готовит наступление своей 11-й армии на Ленинград...
Противник сосредоточил более десяти пехотных и две танковых дивизий и начал проводить перегруппировку войск. План немецкого наступления вначале предполагал использовать сокрушающую мощь артиллерии и авиации, а затем силами трёх армейских корпусов прорвать фронт южнее Ленинграда и продвинуться к южной окраине города. Силы двух корпусов повернуть на восток и прямо с ходу, на юго-востоке города, в районе Рыбацкого внезапно форсировать Неву и устремить свои войска на соединение с армией Маннергейма, предварительно уничтожив советские дивизии между рекой Нева и Ладожским озером...
Позиция финнов, отказавшихся наступать на город, которые по первоначальному замыслу операции должны были сковать своими действиями пять советских дивизий на Карельском перешейке, сильно удивила Манштейна. Прибывший после отпуска, проведённого в кругу своей семьи в гостеприимной Румынии, генерал-фельдмаршал прекрасно понимал, как трудно будет его солдатам вести наступление без поддержки несговорчивых союзников, как и понимал, что в случае успеха удастся замкнуть новое блокадное кольцо с востока, лишив город путей подвоза по Ладоге. В дальнейшем захватить город будет значительно легче. В польскую компанию такой план идеально сработал при захвате Варшавы...
В конце августа, помимо осадных орудий и боеприпасов, на станцию Мга к немцам прибыл эшелон, доставивший новое "чудо-оружие", танки "Тигр". День и ночь поезда везли и везли отдохнувшие после осады Севастополя полки и дивизии, готовые ещё раз надрать задницы этим упрямым большевикам. Но все приготовления к наступлению были нарушены наступлением Ленинградского и Волховского фронтов русских...
В конце августа войскам Невской Оперативной Группы (НОГ) была поставлена труднейшая задача: снова осуществить захват плацдарма на левом берегу Невы. В штабе Ленинградского фронта считали, что войска НОГ вместе с войсками 8-й Армии Волховского фронта непрерывно наступая, смогут разбить ударную группировку противника и тем самым сорвать план наступления Манштейна на Ленинград. С конца августа к Невской Дубровке были скрытно стянуты дивизии, бригады, полки и другие приданные им части, из которых формировались ударные подразделения прорыва. Первые попытки высадиться на левом берегу Невы и вновь захватить плацдарм были предприняты ещё в первой декаде сентября, но неудачно...
Войска 8-й Армии Волховского фронта в конце августа месяца перешли в наступление и к 10 сентября вышли на рубеж: "Липки-Рабочий посёлок N7-совхоз Торфянник-Треугольник дорог-Юго-восточный берег озера Синявинское". Наступление 8-й Армии заставило немцев ввести в бой силы и средства, предназначенные для готовящегося наступления на город...
Машка, просыпайся! Тебя срочно вызывает военврач III-го ранга Брахман в операционную палатку, громкий голос санитарки Надьки пробуждает от сна, но вставать с лежака совершенно не хочется. По ощущениям кажется, что только, только заснула и ещё хоть верных полчасика надо бы поспать. Не открывая глаз, Мария вяло откидывает рукой грубое одеяло, садится на тощий матрац, застеленный накидкой, но ещё продолжает дремать. Надька не отстаёт: Давай уже, подруга, расчухивайся! Расселась совсем как кулёма деревенская! Давай быстренько продирай свои глаза, а я помогу тебе умыться - нагретое ведро воды принесла... Поторопись, пожалуйста - вода стынет! После бегом лети в операционную палатку.
Зачем я ему понадобилась? Что случилось? медленно произносит девушка, протирая кулачками ладоней свои глаза.
Зачем-зачем! Нечто не знаешь зачем - с Дубровки раненых принесли. Много тяжёлых... отвечает Надька, потом снова торопит: Да поторопись ты! Пойдём в тамбур, я тебе полью.
Наше наступление началось? Откуда их набралось много? имея в виду большое количество поступивших в ПМП раненых, спрашивает девушка.
Нет, ты точно ещё не проснулась! Наши уже который день вдоль берега по оврагам хоронятся, карманы роют, плоты и лодки подносят, таскают ящики разные, брёвна сгружают. Танки стоят закопанные. А ты не видишь! удивляется Надька, потом берёт в руку ведро, направляется в палаточный тамбур, на ходу поясняя подруге случившееся: Немец наверное что-то пронюхал и стал долбить по берегу. Несколько раз попали удачно, сволочи! Человек сорок принесли только за сегодняшнее утро...
Девушки собираются пройти во второй, наглухо закрытый вход большой армейской палатки, используемый санитарками как место для умывания и мытья. В тамбуре на полу настелены еловые ветки, стоит расшатанный табурет, на котором стоит цинковый таз. От любопытных мужских взглядов девчата надёжно скрыты плотным брезентом. Сняв гимнастёрку и повесив на плечо чистое полотенце, Мария направляется к тамбуру, но у самого входа останавливается и спрашивает подружку:
Ты можешь мне толком объяснить, зачем я понадобилась хирургу? Разве он не знает, что я санинструктор из эвакоотделения, а не операционная сестра?
Да знает он! Знает! Но сказал позвать тебя, звучит ответ, потом девушка объясняет: Лидка, сестра из операционной, ангину подхватила! Прокол сделали, но температурит. Сама понимаешь - к столу нельзя! В операционной палатке уже три стола заняты, а к четвёртому тебя ждут. Сама говорила, что когда училась, фельдшеру помогала... Будешь ассистировать самому Брахману...
Придя в операционную палатку Мария увидела, что в палатке царит деловая обстановка и все при деле. Где-то поблизости слышно как размеренно гудит старенький движок, давая не яркий свет лампам, на шнурах свисающим над столами. Около трёх полевых операционных столов, кучки людей в белых халатах склонились над ранеными и проводят операции. На четвёртом столе лежит молоденький парнишка, почти подросток, которого сёстры готовят к сложной операции. Военврач Брахман стоит в нескольких метрах от стола, на уровне груди держит приготовленные к операции руки, забранные тонкими резиновыми перчатками. Одна из сестёр с помощью длинного изогнутого корнцанга, на загнутом конце которого зажата наполовину скуренная папироса, удерживает её во рту хирурга...
Пришла? Заставляешь себя ждать, красавица! Сегодня на весь день поступаешь в моё распоряжение, ворчит Брахман после того, как одной долгой затяжкой почти до бумажной гильзы докуривает папироску и выпускает к потолку палатки сизый дымок. Медсестра, зная привычки врача, быстро убирает от лица окурок.
Вижу, что халат своей белизной режет глаз! А руки чистые? Спиртом протёрла? скорее для порядка спрашивает врач и, не дожидаясь ответа, отдаёт распоряжение: Ты, Воронова, быстренько надевай перчатки, и прошу к столу. Встанешь на "крючки" и "зажимы". Я надеюсь, что не забыла, как выглядит "кохер", "пеан" и "купер"? Вы Тамара Михайловна, начинайте давать больному наркоз. Все к столу - работаем...