Начальником особого отдела дивизии был невысокий старший лейтенант ГБ, мужчина возрастом немного за тридцать, который ещё при первой встрече и знакомстве пригласил Турова и его людей в свой блиндаж, врезанный в обрывистый берег реки Невы. Действительно, не вести же разговоры на улице при лунном свете, под шум грохота артиллерии и частой трескотни пулемётов. В распоряжении особиста оказался большой, добротно выстроенный блиндаж, с крышей из нескольких накатов брёвен и выведенной печной трубой.
Умеют же люди, так устроится, даже на войне! подумал про себя сержант Шарий, едва перешагнул порог жилища и попал во внутреннюю коробку блиндажа. Сержант явно не ожидал увидеть, что даже здесь, почти на самой передовой, люди могут жить в относительном комфорте! В просторном помещении было тепло, всё пространство освещается тусклым светом от огней нескольких керосиновых ламп фабричного производства. В дальнем углу отгорожены брезентом двухярусные лежаки, рядом установлен стол из грубо сколоченных досок и такие же лавки. Внутри блиндажа пока было пусто. Писаря особого отдела не было на месте, а водителя Колю отправили отдыхать в землянку одного из отделений взвода охраны. Большой начальственный стол был настоящим учительским, неведомо откуда притащенным в блиндаж, вместе с обычным стулом. Напротив стола временно скучает "допросная" табуретка. Небольшой столик с пишущей машинкой пристроен к стенке блиндажа слева от большого стола. Пустые деревянные ящики от снарядов в большом количестве аккуратно сложены в штабель у стены рядом с входной дверью. Предметом зависти была печка, сделанная из двух бочек разного размера, вставленных одна в другую, всё внутреннее пространство которых было заполнено камнями. Сверху бочки выведена труба с длинным дымоходом, проходящим под самым потолком и выходящим на улицу сквозь накаты. Протапливали помещение только в ночное время суток. На печке стоит простой армейский чайник на несколько литров кипятка, из носика которого к брёвнам потолка струился дымок. Рядом с лежаками, у стены, на кирпичах, вместо сломанных ножек, размещён книжный шкаф без дверок, полки которого теперь используются для хранения чашек, котелков и другой посуды.
Проходите товарищи! Сейчас будем пить чай и чего-нибудь съедим. Я как раз сегодня дополнительный паёк получил, произносит старший лейтенант, приглашая рукой майора и сержанта проходить ближе к столу. Товарищ майор, там есть скамейки, пусть ваш сержант их сюда принесёт, и вы присядете на них, на правах хозяина блиндажа продолжает распоряжаться Иткин.
Спасибо за приглашение, чай охотно попьём, но ужинать я не останусь, мне сегодня ещё надо успеть вернуться в город. Своего сержанта придётся оставить у вас в дивизии на пару суток, рассказывает о своих намерениях Туров и сразу расставляет точки над i: И ещё! Нам с водителем будет нужен кто-то из сопровождающих, чтобы помогли дойти хотя бы до Корчминского поста. Мы свою "эмку" оставили под присмотром в расположении 203-го медсанбата, там ещё рядом труба от разбитой водонапорной станции видна. Командир медиков Макаров мне пообещал, что с машиной будет всё в порядке.
Мне звонили о вашем приезде из Особого отдела армии... Капитан ГБ Лотошев просил оказать в вашем деле полное содействие, произносит старший лейтенант после того, как горячий чай был разлит по металлическим солдатским кружкам. Какое-то время все молча пили, обжигающий губы и язык, напиток. Туров пил чай совсем без сахара, сержант Шарий скромно положил к себе в кружку небольшой кусочек сахара из тех нескольких кусков, которые открыто лежали в баночке из-под бельгийских шпрот. Майор, к явному неудовольствию старшего лейтенанта, подробно изложил суть своего дела. Но вот так вот сразу, явно отказать старшему по званию Иткин не посмел и решил расспросить питерское начальство поподробнее.
Разрешите, товарищ майор ГБ, спросить? держа в руках кружку с чаем, спросил разрешения старший лейтенант.
Спрашивайте, товарищ старший лейтенант, о чём смогу расскажу! произносит майор.
Как я уже говорил - мне звонили из Особого Отдела Армии, да и не только мне, а ещё и моему начальству... Просили помочь… Помогу и сделаю всё, от меня зависящее. Но, если позволите, я хочу понять, зачем Вам, товарищ майор ГБ, весь этот шум из-за какой-то пропавшей штрафной роты, в которую загнали преступников, которым Трибунал великодушно заменил гарантированную "стенку" на возможность ещё немного пожить и умереть в бою, кровью искупив свои провинности, продолжает рассказывать Иткин, но договорить не успевает.
Вы давно в органах служите? своим вопросом Туров бесцеремонно перебивает старшего лейтенанта.
До 1939 года работал в народном хозяйстве на Украине, когда нового Наркома назначили, был мобилизован по партийной линии в органы. Прошёл обучение и был направлен в войска. Участвовал в боях на Карельском перешейке, Иткин невольно поправляет на груди свою медаль и продолжает говорить: В этой дивизии служу с момента её второго формирования, когда бригаду, что геройски на Ханко стояла, переформировали и новыми людьми пополнили.
Вот видите, уже не мальчик! А такие вопросы задаёте, ворчит Туров. Откуда любопытство?
Извините, товарищ майор. Вы только ничего такого не подумайте! Просто я не люблю формально выполнять приказы и распоряжения. Хочется понимать, что не пустышкой занимаюсь, хотя и знаю, что в нашем деле мелочей не бывает! пытается объяснить своё любопытство особист.
Это Вы правильно подметили... про мелочи! Не хотел говорить, но ВАМ отвечу, смягчается Туров: В штрафную роту удалось попасть одному негодяю, я бы даже сказал, совсем отпетой мрази ... Трибунал его пожалел и отправил сюда, на передовую. Но нам стали известны новые обстоятельства и факты по его делу и теперь надо этого... несколько секунд майор выдерживает паузу, делает из кружки несколько глотков чая, затем подыскав нужное слово, продолжает: Этого скрытого врага арестовать, если он ещё жив. Там наверху... Туров поднимает глаза на бревенчатый потолок блиндажа. Одним словом, большое начальство посчитало, что этот гад утаил от следствия многое и многих... Я же получил приказ этот пробел устранить в самые сжатые сроки!
Я всё понял, товарищ майор Государственной Безопасности! По вашему делу сделаю всё, что в моих силах, проникся старший лейтенант Иткин.
Майор достаёт из внутреннего кармана пачку "Звёздочки", вытаскивает папироску и, наморщив бумажный мундштук, отправляет в рот. Раскрытую пачку он кладёт на доски стола и со словами: Прошу, угощайтесь, товарищи! отходит от стола, направляется к растопленной печке. Туров открывает небольшую дверцу и от горящей щепки раскуривает папиросу. Николай Николаевич глубоко затягивается, с явным наслаждением пускает дымок от первой затяжки и произносит: Будет плохо, если он погиб, будет ещё хуже, если ушёл на ту сторону, к немцам!
По моим данным в дивизии, за время боёв, шесть случаев бегства с поля боя и около десяти случаев перехода на сторону противника. Пятерых перебежчиков красноармейцы сами кончили. И это за три неполных недели боёв! Может и ваш подопечный уже и того... мрачно предрекает старший лейтенант.
Именно поэтому мне и нужно, чтобы тщательно опросили штрафников, которые останутся в живых и выйдут в наш тыл. Но сделать это надо по-тихому и без привлечения лишнего внимания. Если эта "вражина" ещё жив, то спугнуть его тем более нельзя. Постановление на арест я уже передал товарищу сержанту, закончил говорить Туров.
Я уже утром распоряжусь, чтобы уполномоченный 270-го полка дивизии у всех штрафников, что выйдут в наш тыл, взял подробные объяснительные. Но, думаю, что шансов совсем мало, что кто-то из них останется жив. У нас от второго батальона всего шесть бойцов осталось! Агентуру свою в дивизии подключим. Хотя какая тут, к чёрту, может быть агентура, если люди сотнями гибнут! с сомнением в голосе, скорее для галочки, предлагает свои услуги старший лейтенант. И, ещё! Разрешите товарищ майор, вам предложить никуда не ходить на ночь глядя, а остаться и заночевать здесь у нас. Все уполномоченные в полках и батальонах, на хозяйстве только писарь. Места хватит всем, официально обращается к майору начальник особого отдела дивизии.
Это ещё почему? С чем связано? спросил Туров.
Всё просто, товарищ майор - у нас тут немецкие диверсанты шалят! Эти сволочи, уже совсем обнаглели! А мы не справляемся, потому что в опытных сотрудниках нехватка! старший лейтенант прервался на миг, чтобы затянуться папиросным дымом. Иткин глубоко затягивается, пускает к потолку дым и продолжает свой рассказ: Здесь почти сплошные болота и торфяники, кустарник чахлый, деревца малые и сплошной обороны нет. Немецкие разведгруппы, переодетые в нашу форму, шастают в наш ближний тыл и всячески вредят.