Да! Узнал? Я спрашиваю, узнал, кто с тобой говорит? Раз да! То ответь мне друг мой ситный, где обещанные для артполка снаряды? Как застряли! Быстро ноги в руки и сам пулей летишь туда, где застряли! К пяти утра чтобы снаряды мне были здесь! Это приказ! Сорвешь атаку - лично расстреляю! Выполнить и доложить! Отбой!"
Товарищ подполковник, можно ВАС на минуточку отвлечь? Я майор Государственной Безопасности Туров Николай Николаевич, специально прибыл сюда из Управления НКВД города и прошу ВАС ответить на несколько моих вопросов, представляется Туров и попросит ему помочь.
Да, конечно! Слушаю ВАС! Задавайте! сухим, немного раздражённым голосом, мол, ходят тут всякие "варяги" и работать не дают, ответил Трусов.
Мне очень нужно знать, где сейчас у вас находится отдельная штрафная рота Ленфронта? Её ведь переподчинили вашей дивизии? Вам мой вопрос понятен? Туров задал подполковнику свой первый вопрос.
НШ с минуту молчит, собираясь с мыслями и думая: Зачем ему понадобились эти смертники? начинает докладывать ночному гостю: Товарищ майор ГБ, в ходе наступательной операции на плацдарм наши подразделения несколько раз отбрасывали противника на разные рубежи обороны и несколько раз в результате его сильнейших ответных действий были вынуждены отходить. Территории по нескольку раз переходили из рук в руки, да и сейчас тоже идут бои. На поддержку были отправлены 8 танков КВ, из которых на сегодня мы потеряли уже 5 машин. На 4 сентября была информация, что остатки штрафной роты отсечены от основных сил 270-го СП, рота воюет в окружении или в полуокружении. От них приполз связной посыльный. Это пока всё, что мне известно!
Я хочу увидеть этого бойца и поговорить с ним? Туров вопросительно смотрит на подполковника.
Нет, товарищ майор ГБ! Боец был ранен и после доклада, скорее всего, был отправлен в тыл, сухо отвечает подполковник.
Что ещё известно о штрафной роте? Николай Николаевич задаёт третий вопрос. Меня интересует любая, даже самая обрывочная информация.
Со слов посыльного стало известно, что рота понесла тяжёлые потери, особенно на левом фланге. Первый взвод роты, поддерживая бойцов роты старшего лейтенанта Коломийца, стремительно ворвался в немецкую траншею и завязал рукопашную схватку с противником. Но немцы открыли отсечный огонь из миномётов, которым убили и ранили своих и чужих солдат без разбора! Потом добавили артиллерией! Больше сведений не поступало, но наши бойцы из 2-го СБ 270-го СП передали, что правее кто-то воюет с немцами и не даёт им житья! Слышим, что немцы постоянно атакуют чьи-то позиции. Возможно, это и есть ваши штрафники! докладывает НШ. Связь с 270-м СП поддерживается только по радио, проводная связь отсутствует из-за больших потерь среди связистов.
Это не мои штрафники! А наши бойцы! И я смотрю, что ВЫ, товарищ подполковник, тоже не вполне владеете всей информацией! с холодом в голосе начал разговор Туров, глядя в глаза своему визави. Когда вы планируете отвести бойцов этой роты в тыл? Хотя бы тех, кто ещё жив? Ведь должен же кто-нибудь из бойцов выжить, или они как пушечное мясо все должны там погибнуть? Отвечайте мне немедленно! Я хочу услышать - где сейчас рота, сколько в ней осталось людей и когда ей по графику должна быть замена?
Товарищ майор Государственной Безопасности ... это не возможно точно установить... нет связи... Свиридов не доволен и постоянно орёт! Комдив Симоняк не вылезает с передовой, отправил многих командиров и политработников непосредственно в батальоны и полки. Людей не хватает! Снарядов нет! Нам их не одолеть! Судя по всем признакам, бои за Ивановское продлятся ещё не больше недели. Но очередное наступление Манштейна на город мы сорвали. Две наши дивизии понесли тяжелейшие потери, и сейчас уже готовится приказ Штаба Армии о прекращении всех попыток вести наступление и переходе к обороне на достигнутых рубежах, которые даже на сегодняшнее время совсем размыты. Немцы ещё вчера взорвали ж/д мосты через Тосну, дальше насыпи нам не продвинуться, Отрадное, Пеллу не захватить, поэтому за нами останется небольшой кусок земли, ограниченный реками Тосной, Невой и, может быть, Святкой. От Святки до Тосны передний край будет проходить, не доходя до ж/д насыпи. По сути, мы получили новый плацдарм, такой же, как потерянный Невский пятачок! Но это пока только мой благоприятный прогноз. Плановый отвод отдельных подразделений СД намечен на 6-7 сентября, хотя всё может сложиться совершенно по-другому, закончил свой доклад подполковник.
Т.е. завтра, послезавтра... Долго! Мне некогда ждать столько времени! У меня его просто нет! официальным тоном произносит Туров и тут же продолжает говорить Иван Ильич, спасибо за ответ. Прошу меня извинить за то, что оторвал вас от дел и, может, был излишне резок! Распорядитесь, чтобы меня проводили к начальнику особого отдела дивизии. Я ещё хотел с ним немного поговорить, а он, видимо, куда-то отошел по делам...
Да! Конечно, вас обязательно проводят. Разрешите быть свободным? произносит подполковник Трусов и, не дождавшись разрешения, поворачивается и уходит к своему рабочему месту...
Оставаться ночевать в дивизии майор не планировал и заранее решил для себя, что пока темно, надо вместе с водителем дойти до "Эмки" и уехать, чтобы ранним утром уже быть в Управлении. Другие важные дела никто не отменял. Сержанта Шарий Туров решил оставить на пару суток при особом отделе дивизии, чтобы этот смышленый парень всё подробно разузнал об истинном положении дел, а главное, на счёт штрафной роты, уже практически списанной со счетов дивизии, и помог местным коллегам. У начальника особого отдела Туров тоже не собирался надолго задерживаться, а только отдать распоряжения, чтобы силами уполномоченных дивизии или дознавателей сняли показания с уцелевших бойцов штрафной роты, если такие будут. Так же, Турову нужен подробный отчёт о боевой деятельности этой роты. Все собранные материалы надо незамедлительно с сержантом отправить к нему в Управление. Но получилось совсем не так, как планировал майор - им пришлось задержаться в этом страшном месте до самого утра.
Глава 26. Переход
В этом бою нам неслыханно повезло, потому что когда немцы повернули назад и начали спешно отступать, у меня в пулемёте закончилась последняя лента с патронами. Ещё минута и мы бы от них не отбились! Пришлось бы серьёзно "рубиться" с эсесовцами. Пока они, ощутимо получив по зубам, на короткое время от нас отстали, и наступило временное затишье. Ставлю пулемёт на сошки, так чтобы ствол немного выглядывал из бойницы, вытаскиваю из-за пояса "Люгер", запасную обойму достаю из кармана брюк и кладу их в нишу, так чтобы были на виду и под рукой, а сам начинаю возиться над убитыми фрицами, что лежат рядом, на дне траншеи. Мне надо снять с их тел поясные ремни с подсумками для патронов к винтовкам. Тут же рядом валялись их укороченные жандармские винтовки "Ваффенверке Брунн - G 33/40", которыми вооружались горно-егерские и полицейские части Вермахта. Калибр винтовочных патронов стрелкового вооружения у немцев унифицирован и составляет 7,92 мм. Винтовочные патроны прекрасно подходят ко всем пулемётам серии MG и некоторым пулемётам других марок. Вытаскиваю патроны из подсумков, затем выщёлкиваю всё, что есть, из затворных коробок трёх винтовок, всё своё богатство складываю на дно своей каски и не торопливо начинаю снаряжать пулемётную ленту этими патронами. Восемнадцать подсумков, это уже кое-что! Патронов из них должно хватить примерно на три полновесных ленты ёмкостью по 50 патронов. Патронов кот наплакал и их следует экономить. Перевожу спусковой крючок агрегата в верхнюю выемку, чтобы вести огонь только одиночными выстрелами, с левой стороны, рядом с ручкой, ставлю флажок предохранителя в положение на запрет стрельбы и решаю сходить в блиндаж к раненым, чтобы если повезёт, раздобыть у них ещё хоть пару снаряжённых к пулемёту лент. Пистолет беру с собой. Моряк с другом и ещё кто-то остаются караулить пулемёт. Громкий попросил меня принести от раненых магазинов для их МП-шек, снаряжённых патронами. И я пошёл...
В блиндаже, не смотря на открытые двери, стоит специфический запах крови от ран, поэтому пробыл там не долго. После сегодняшней заварушки раненых прибавилось, и среди них есть несколько тяжёлых. У входа в медицинский блиндаж замечаю сидящего на каком-то ящике Реваза, который вытянув простреленную ногу, ждёт своей очереди на перевязку и едва слышно ругается на своём языке.
Обидно, знаешь! Даа! Совсэм в конце зацепило! увидев меня, с горечью в голосе произносит грузин.
Реваз, держись! Всё будет хорошо! Мы тебя не оставим! отвечаю Капанадзе.
Спасибо, дорогой! Буду тэрпэть! несмотря на боль, парень пытается улыбнуться.