Перед самой атакой пехоты их ротные миномёты начали забрасывать минами нашу оборону, которые прилетают и чувствительно стригут своими осколками всё живое. Во время обстрела их пехота стала ползком подползать к нашей траншее и мы, сидя по блиндажам, в щелях или спрятавшись в норах, не сразу заметили их приближение. Штурмовики уже подползли совсем близко, даже ближе, чем на бросок гранаты, когда прекратился обстрел и им остались какие-то секунды, для того чтобы лихо подняться, забросать нас гранатами, в стремительном порыве влететь в траншеи и перебить всех "иванов". Но они немного не успели...
Полундраааа! К нам гости! Уже рядом! раздаётся громкий крик кого-то из бойцов охранения.
Всём к бою! Бей гранатами! ротный Завьялов среагировал моментально и подал всем команду.
Второй раз повторять не пришлось. Опытные и обстрелянные бойцы быстро заняли свои места у бруствера и, когда фрицы стали вставать для броска, пришла пора испытать усиленные "колотушки".
Глуши их, гадов! Гранаты к бою! Задержка на три счёта! звучит команда. Командир лишний раз успевает напомнить, что гранаты надо бросать с некоторой задержкой, т.к. время горения терочного воспламенителя запала этих гранат составляет 5-7 секунд, что очень долго в условиях боя.
Кувыркаясь в воздухе, полетели наши "колотухи". Гремят взрывы. Дым и пороховая гарь, пахнет горелым тротилом, крики и стоны раненых. Невзирая на разрывы гранат и огонь, подгоняемые командами офицеров, стреляя на бегу, атакующие плотной массой прут на нас. Вот-вот доберутся, потом начнётся драка в траншее...
Длинной очередью в упор успеваю проредить толпу вояк в тёмно-синих мундирах, но кому-то из них повезло впрыгнуть в траншею, открыть огонь и сцепиться в смертельной схватке с нашими парнями.
Пока есть патроны в ленте, веду огонь, не обращая внимания на отдельных индивидуумов. Громкий и Хворостов рядом, прикрывают мне спину и подчищают хвосты. На какой-то миг поворачиваю голову на парней и вижу, что моряк из МР-шки приземлил в траншее двоих особо резвых немчиков, а Василий вытирает об подол ватника лезвие своей финки от крови ещё одного убитого им немца. Громкий показывает мне кулак правой руки с большим пальцем вверх, что означает "Молодец!". Затем вижу, как он свои два пальца быстро подносит к глазам, затем указательным пальцем руки показывает мне направление в сторону врага и прикладывает этот же палец к каске на своей голове, которую задирает на затылок, делая видимой белую повязку на лбу, что означает:
Не отвлекайся и за полем боя смотри в оба глаза! Шляпа!
Ах, ты ж, артист-комик Ильинский, бля! по-своему воспринимаю жесты бойца, который даже в такое время, не может без своих подколок! В ответ поднимаю вверх два пальца и вращаю ими по кругу несколько раз. Думаю, что он меня понял!
Незваных гостей в траншее мы всех перебили. Вижу, как сосед с левого фланга из МG, тоже в упор, расстреливает по атакующим немцам свои патроны. Про себя понимаю, что ведя огонь длинными очередями, чуть не угробил ствол, зато навечно уложил в нашу землю не меньше десяти человек и отбил желание у других зайти на душевный разговор к нам в траншею. Бойцы не растерялись и тоже прилично немчуры настреляли.
Глава 25. Беспокойство Турова
В то время пока мы немного воевали, майор Туров уже "оборвал" все телефонные аппараты, пытаясь хоть что-то выяснить о судьбе своих подчинённых и отдельной штрафной роты. Ничего толком не узнав, взяв с собой сержанта Шарий, Николай Николаевич на своей "Эмке" лично отправился в расположение Штаба 55-й Армии на поиски, полагая, что на месте будет легче всё узнать и во всём разобраться. До Рыбацкой деревни они добрались без приключений, а вот дальше пришлось ждать, когда на улице стемнеет. Немецкие снаряды сюда уже спокойно залетали и делали своё смертное дело. Так же была опасность нарваться на немецкие самолёты, которые, не смотря на жиденький огонь наших зениток, уже второе лето спокойно хозяйничали в небе, летая почти над самой водой вдоль реки Нева. Их лётчики не брезговали даже погоней за отдельными конными повозками. Подставляться совсем по-глупому не хотелось, и Туров решил, что они поедут на место когда будет уже темно...
Водитель жалел машину и ехал по грунтовке очень медленно, тщательно объезжая воронки и рытвины, освещая себе путь двумя узкими лучиками света закрытых чехлами фар. Туров сидел с закрытыми глазами на заднем сидении в салоне и думал, о том, что и как он будет докладывать на самый верх, если с заброской ничего не вышло и Горский погиб где-нибудь в полях под этим чёртовом Усть-Тосно. А то, что "наверху" уже известно, что заброска агента в рамках операции «Тропинка» проходит с осложнениями, он не сомневался. Ещё вчера днём Мария Петровна впустила к нему в кабинет посыльного из Комендатуры города, который доставил рапорт, прочитав который Туров узнал, что старший сержант Филиппов А.Н. доставил группу бывших военнослужащих РККА и РКМФ, осужденных Судом Военного Трибунала Ленинградского фронта, к месту дислокации отдельной штрафной роты в районе деревни Новая. Рота подчинена лично командиру 268-й СД, полковнику Донскову. Из рапорта следовало, что ст. сержант Филиппов, 26.08.1942 года, на пересыльно-сортировочном пункте принял осужденных и разжалованных средних, младших командиров, красноармейцев и краснофлотцев в количестве 28 человек, которых доставил до места назначения. Все, доставленные командой, были приняты и зачислены бойцами переменного состава в штат отдельной штрафной роты 55-й Армии. После выполнения всех необходимых мероприятий по сдаче-приёмке личного состава и подписания соответствующего акта, команда отбыла в расположение своего подразделения. Далее внизу стояла дата и подпись самого старшего сержанта. Как только майор закончил читать рапорт и уже собирался прочесть его второй раз, как на столе раздался телефонный звонок и он, держа рапорт в руке, снял телефонную трубку с аппарата и начал говорить. На другом конце провода был Зам. Начальника Управления НКВД города, который мрачным голосом поздоровался и после сообщил Турову, что один из бдительных товарищей уже направил в Москву донесение на имя Зам. Наркома о том, что план внедрения нашего сотрудника к немцам вы, уважаемый Николай Николаевич, увы, провалили ещё на этапе перехода вражеской линии фронта и, что дескать, надо было всё делать по другому, менее рискованному плану. Мол, надо было Турову не мудрить, а переправить агента через наш оперативный пункт для заброски агентуры в немецкий тыл N 2 в Колпино или такой же пункт N 1, что в районе Большой Ижоры. А теперь все усилия, затраченные отделом Турова, на проведение подготовительных мероприятий по операции "Тропинка", можно считать пустой тратой времени и средств, т.к. уже более недели нет никаких сведений о ходе дела. Пропал наш сотрудник. Пропал или испугался? Этот писатель пока лишь только намекает, что при выборе кандидатуры нашего сотрудника на роль перебежчика, ВЫ не согласовали его кандидатуру с Партийной Организацией Управления!
Бред какой-то! сразу же подумал Туров. В общем, этот деятель наклепал на полную катушку. Далее голос по телефону сообщил, что ему уже с утра звонили и приказали операцию взять под свой личный контроль, докладывать два раза в сутки на имя товарища Зам. Наркома. На прощание тот же начальственный голос добавил:
Ты сам-то, Николай Николаевич, веришь в этого парня? Читаю характеристики и справки - прямо такой герой, что куда там до него нам, простым служащим Революции!
Что же этот писатель не указал, что от всех отправленных через эти "окна" людей почти ни от кого нет вестей! А про своего человека я ВАМ отвечу, что он в нашем деле профессионал, причём достаточно тёртый жизнью! Ему верю на все 100%! Отвечаю за него своей головой! Иначе и не затеял бы всю эту чехарду! А накладки... они в любом деле происходят... Время у нас ещё есть... Так и передайте туда, наверх! А больше ничего пока не скажу! У нас в деревне говорят, что выводок утей всегда по осени считают! А если без поговорок - поеду сам, и уже на месте будем разбираться, но мне будет нужна ВАША помощь, чтобы меня не "футболили" в Штабе Армии. Поэтому прошу ВАС сделать соответствующий звонок нашим коллегам из ведомства Абакумова, отвечал своему оппоненту майор Туров, плотно прижимая к своему уху, телефонную трубку.
Вы когда намерены выехать в Штаарм?
Завтра. Сегодня у меня ещё здесь очень много дел
Добро! Николай Николаевич, выезжайте. Я сам позвоню зам. начальника ОО Армии, капитану ГБ Николаю Михайловичу Лотошеву, только с собой для охраны возьмите кого-нибудь из отдела!