– Вы случайно не госпожа Дворцова? – отчего-то с сильным акцентом произнесла Сандрин.

– Да, я Дворцова, – растерянно приподняла та очки, – а вы кто же будете?

– Ой, какое счастье! – порывисто схватила француженка её левую ладонь. Вы мне не поверите, но я ваша дальняя родственница. Праправнучка Олега Алексеевича Ивицкого! Если вы хоть когда-нибудь слышали это имя, то сможете представить себе какая дальняя. Наш род сейчас проживает на юге Франции, но наши корни из России!

– Мама действительно говорила, что во Франции у нас есть какие-то родственники! – задумчиво произнесла женщина, поднося пальцы правой руки к виску. Она даже пыталась установить с ними связь. Написала несколько писем в Красный крест города Варшавы, но что-то не получилось. Ответа от них так и не было…

В воздух повисла неловкая пауза. Хозяйка квартиры явно куда-то торопилась и незваные пришельцы вроде нас, совершенно не вписывались в её планы. Я плавно перенёс вес тела на другую ногу и тут же увидел кусочек висящего на стене прихожей зеркала. Перевёл взгляд на него, и передо мной вдруг оказались глаза обоих женщин. Ведь пожилая женщина смотрела на меня в упор, а лицо Сандрин как раз отразилось в зеркале. Их несомненное сходство до того меня поразило, что я не удержался и громко воскликнул: – Да у вас обеих глаза просто одинаковые! Посмотрите-ка обе в зеркало! Тут и паспорта не надо предъявлять, чтобы установить несомненное родство.

Обе одновременно посмотрели на своё отражение и невольно рассмеялись.

– Это ваш муж? – уже более доброжелательно кивнула Елизавета Анджеевна в мою сторону. Да вы заходите, не стесняйтесь. Вещи можно положить вот сюда! – не дожидаясь ответа от явно смешавшейся девушки, указала она на маленький столик в углу прихожей.

Она провела нас в гостиную и усадила на большой коричневый диван, застеленный ажурным покрывалом. Я мельком осмотрелся по сторонам. Мебель в комнате была хоть и старомодна, и потрёпана временем, но всё ещё довольно добротна и ухожена. Было видно, что раньше люди здесь жили довольно зажиточно. Чего нельзя было сказать о современном положении дел. И громче всего об этом буквально кричали слишком поцарапанные и истоптанные туфли хозяйки квартиры.

Заметив мой взгляд, поспешно спрятала ноги глубже под стул, на котором устроилась сама и любезно обратилась к Сандрин: – Как же зовут вас, милочка?

– Сандрин Андрогор! – чинно кивнула моя спутница. А это мой сопровождающий во время поездок, коллега из Москвы. Его зовут Александр. Мы вместе работаем над одним…, э-э…, русско-французским историческим проектом!

– И что же привело вас ко мне? – нетерпеливо заёрзала на сиденье Дворцова. Неужели и наша семья каким-то образом поучаствовала в этой истории?

– Да, представьте себе! – принялась оживлёно жестикулировать Сандрин. История эта настолько давняя, что истоки её теряются в начале девятнадцатого века. И как выяснилось совсем недавно, – кивнула она в мою сторону, – в ней был задействован один из наших общих предков, которого звали Антон Ивицкий. Случилось так, что, взявшись за реферат о начале культурной и политической экспансии Франции на Восток, я неожиданно для самой себя выяснила, что к тем событиям непосредственно причастны мои собственные родственники. И знаете что, они ведь тоже проживали на территории современной Беларуси, в районе городка Слуцка.

– Не может быть, – заинтересованно подалась вперёд Елизавета Анджеевна, – как интересно…

Пока они разговаривали, я откинулся на спинку дивана и от нечего делать принялся рассматривать лепнину, которой был украшен потолок.

– Что такого особенного рассчитывает отыскать здесь Сандрин? – размышлял я, рассеяно водя взглядом по рядам частично разрушенных гипсовых завитушек. Да разве мыслимое дело, чтобы на этой территории частные лица могли сохранить что-то с военных времён! Да после всех тех ужасов, которые творили здесь с выходцами из Польши наши чекисты, а потом и гестаповцы, разве могло уцелеть хоть что-то?

И надо же было случиться так, что благостный ход моих мыслей было нарушен самым неподобающим образом. Мой давно не кормленый желудок вдруг болезненно сжался, а затем выдал такую заунывную и протяжную руладу, что мои уши моментально загорелись от стыда.

– Вы что-то сказали? – участливо повернулась ко мне хозяйка квартиры.

– Нет, нет, – торопливо переменил я позу, – это что-то в моём организме запищало…

– Мы сегодня не успели позавтракать, – пришла мне на помощь Сандрин, – а желудок у мужчин всегда болезненно реагирует на подобные неприятности!

– О, да, – улыбка на секунду озарила лицо Дворцовой, – мой муж тоже ужасно переживал, если не успевал перекусить перед уходом на работу. И поспать любил и поесть, – задумчиво произнесла она, – вечно страдал от этого… Да, может быть я угощу вас чаем? Как раз вчера пекла пирог со смородиной к приходу племянницы. Смородина, правда, мороженая, из магазина, но если не возражаете, то можете попробовать мою стряпню.