– Главный персонаж очень смешной и остроумной книги, – пояснил я, – написанной ещё при Сталине. По сюжету авантюрист и бездомный бродяга по фамилии Бендер тоже занимался поисками фамильных сокровищ одной богатой женщины. Причём те были спрятаны в сиденье одного из двенадцати стульев…

– А стулья случайно развезли по разным городам? – мигом подхватила Сандрин. Я что-то такое слышала, просто не знала, что это именно русская история. Может быть, ты принесёшь мне чая, – проникновенно заглянула она в мои глаза, – а я пока переоденусь?

Естественно, что именно я отправился за чаем, рассуждая про себя о том, каким образом столь юным девчонкам удается так ловко крутить зрелыми мужиками. После довольно позднего ужина, мы не стали дальше разбираться с эпистолярным наследием Константина Ивицкого, а завалились спать. Всё же согласитесь – длительные поездки выматывают куда как больше, нежели привычное хождение на работу. К тому же, мы сразу решили, что с определением точного места захоронения каждый будет разбираться индивидуально, чтобы не было взаимного влияния, и не повторялись возможные ошибки. Когда же идеи насчёт конкретного района созреют и оформятся, можно будет легко обменяться мнениями и незамедлительно выехать в новый район поисков.

– Но, наверное, будет непросто найти сам тайник? – вдруг поинтересовалась француженка, приподняв голову с подушки. Лично у меня на этот счёт нет и малейшего опыта. А вдруг он так же зарыт глубоко в землю?

– Уж, что-что, а отыскать большую массу металла нам не составит особого труда! – самонадеянно похвалился я, мигом вспомнив о нашем грандиозном поисковом приборе. Уж если мы отыскали одну монетку на Дрисвяте, то найти несколько десятков тысяч их будет совсем несложно!

Сандрин посмотрела на меня, как на спасителя отечества и от её взгляда моё самомнение и значимость раздулись, словно на дрожжах. С этим чувством я и проснулся, когда проводница принялась расталкивать немногочисленных обитателей купейного вагона. По-военному быстро скатав постель, я в качестве жеста доброй воли не только скопировал текст стихотворного произведения для своей спутницы, но и напоил её ещё полусонную свежезаваренным чаем.

Мы очень мило расстались с Сандрин прямо на вокзале, клятвенно пообещав друг с другом связаться в течение ближайших трёх дней. Собственно на трёх днях настоял именно я. Ведь я пока всецело зависел от своих работодателей, и свои дальнейшие действия следовало как-то обговорить с начальством. Заодно мне было просто необходимо встретиться с Михаилом и обсудить создавшуюся ситуацию. И, кроме того, мне ещё предстояло добраться до Москвы, туда, где я мог воплотить свои обширные планы в жизнь.

Поскольку делать в дороге было совершенно нечего, я выучил послание Константина наизусть. Это давало мне известные преимущества, поскольку бумажку можно легко потерять, а память остаётся с человеком практически всегда. Едва же переступив порог своей квартиры, первым делом набрал номер Михаила.

– А, это ты, – приветствовал он меня, – где пропадал? Я тебе вчера весь день звонил, и всё без толку.

– Мотался в Петербург, – похвастался я, – а затем и в город Браслав.

– Браслав, – недоумённо повторил Воркунов, – это ещё где? В Польше что ли?

– Нет, в Белоруссии! – поправил я его, менторским тоном, позабыв, что сам узнал о таком городе всего два дня назад.

– И что ты там делал?

– Не поверишь, но именно в этом богом забытом городке мне удалось отыскать доказательство того, что клад гренадера находился в целости и сохранности вплоть до начала Второй мировой войны!

– Так может быть он цел и до сих пор? – радостно завопил Михаил с такой силой, что я торопливо отвёл трубку от уха.

– Может и цел, – охладил я его пыл, когда он несколько успокоился, – но так это или нет, нам как раз и предстоит выяснить.

– Когда же?

– Предлагаю встретиться завтра у меня и обсудить этот вопрос поподробнее. До семи я точно буду на работе, а позже этого часа жду тебя в гости с пивом!