Я, конечно, имел в виду переносный смысл этого слова, обозначающий нечто убогое и примитивное, предназначено только для самых непритязательных индивидов. Предчувствия меня не подвели. За стойкой этой гостиницы сидела не зрелая дама, а худенькая прыщавая девчушка, очень похожая на недоучившуюся школьницу. И в её глазах я прочитал откровенный страх, когда наши взоры встретились.

– Переночевать у вас можно? – как можно более дружелюбно улыбнулся я ей.

– Да-а, конечно можно! – жалобно проблеяла девчушка, что-то судорожно засовывая под стол.

– Тогда выпишите нам два одноместных номера, будьте так любезны, – наученная горьким опытом попросила Сандрин. И обязательно с ванной, – попросила она, также старясь выдавить из себя любезную улыбку.

– Заполните, пожалуйста, бланки, – выбросила девушка на стол два небольших листочка анкет проживающего. А душ у нас есть в каждом номере, – добавила она, – правда…, горячей воды нет!

– Как, совсем? – ахнула Сандрин.

– Так лето же, – округлила глаза девчушка, – вода и так тёплая! Но если хотите, я лично для вас согрею чайник.

– А где здесь можно перекусить? – уже менее бодрым голосом поинтересовалась моя спутница, – умираю с голоду!

– Покушать можно в кафе, – уже более смело отвечала юная администраторша, – оно открывается в девять.

– Вечера?

– Ну, что вы, утра, конечно же!

– А как называется ваша страна? – издевательским тоном поинтересовалась Сандрин.

– Беларусь! – просияла её собеседница, обрадованная уже тем, что наконец-то может дать обстоятельный и точный ответ.

– Я обязательно запомню это название! – многозначительно пообещала аж побледневшая от праведного гнева госпожа Андрогор. Уверена, что скоро к вам просто валом повалят любители экстремального туризма!

– Большое вам спасибо! – растерянно пролепетала девушка за стойкой, даже не уловившая в её голосе неприкрытой иронии.

Мы поднялись на второй этаж и разошлись по комнатам. Через десять минут, дождавшись обещанного чайника с кипятком, я постучал в дверь Сандрин.

– Я занята! – послышалось оттуда.

– Так занята, что не хочешь и поужинать?

Послышались быстрые шаги, и в щель между дверью и косяком просунулась всклокоченная голова юной кладоискательницы.

– Ты не шутишь насчёт еды? – недоверчиво взглянула она на меня.