На полуострове всё надо было заводить вновь: дороги и города, пристани, крепости, пашни, сады и пастбища.

Поля ханского Крыма выглядели клочками среди вытоптанных скотом степей и лугов.

Сады были запущены, виноградарство и фруктоводство, в древности процветавшие, находились в самом жалком состоянии.

Леса не составляли никакого хозяйства и беспорядочно вырубались.

Города представляли собой лабиринты лачуг, лепившихся по склонам гор. Среди этих лачуг возвышались лишь величественные строения мечетей (по большей части переделанные из византийских церквей).

Торговля и мелкая промышленность ютились в ларьках и сараях.

Конские тропы заменяли дороги в горах и на побережье.

Почты не существовало (только последний хан пытался ее завести).

Флот ограничивался несколькими фелюгами, а так как не было флота, не заботились и о пристанях.

Одним словом, Крым из турецкой провинции надо было превратить в черноморскую крепость Российского государства, в его «пространный сад» и «кладовую сокровищ».

Это были задачи первостепенной важности.

Кроме того, предстояло создание новой российской Таврической области с новыми административными центрами взамен сорока восьми кадылыков Крымского ханства и старой столицы в ущелье Чурук-су.

В течение четырех лет со дня присоединения было положено начало всему: заведен Черноморский флот, основан порт Севастополь, заложены виноградники в Судаке, шелковичные рощи в Старом Крыму, ботанический сад в Алупке; положено основание губернскому центру Симферополю[32], проложены и починены дороги, связавшие Крым с северными городами постоянным движением почтовых экипажей. Уже в 1786 году, имея особые привилегии для смены лошадей, можно было проделать путь из Москвы в Симферополь за десять дней. Обыкновенные путешественники тратили на этот путь около трех недель.

Земля Крыма открылась взорам всех любопытствующих и любознательных в новом молодом своем обличье.