Лицо женщины сморщилось, когда Исак утер глаза.

Това рядом со мной захихикала:

– У мужчин только и есть что мышцы и волосы, растущие по всему телу, но стоит им проронить хоть слезинку, как женщины тают.

– Женщинам нравится тело воина, но ищут они нежное сердце, Тов, – сказал Фиске.

– Ой, а тебе-то уж откуда знать, чего женщины ищут в любовнике?

Хаген фыркнул, но Фиске просто пожал плечами, расчесывая пальцами свои темные волосы.

– Но я жил с тобой, а ты с двенадцати лет сохла по каждому крепостному и воину. Это было раздражающе информативно.

– Я не сохну. – Руки Товы сжались в кулаки, она, вероятнее всего, боролась с желанием ущипнуть или ударить Фиске по плечу.

Я поднял руку, затыкая их. Жрец присоединился к своей служанке-любовнице в дверях. Он заботливо похлопал ее по руке и устроил целое представление, объясняя своей женщине, что на молитву Иному миру время всегда найдется.

Вскоре после того, как он сошел с порога, Гуннар повернулся к женщине и тихо что-то пробормотал. Ее глаза подернуло пеленой, но она не попыталась следовать за ними. Женщина просто закрыла дверь в дом богослужений.

– Я просил тебя не околдовывать ее, – отчитывал жрец Гуннара, когда они скользнули в заросли кукурузы.

– Ей же будет лучше, если не станет совать сюда свой нос, – сказал Гуннар.

Жрец вздохнул, раздвинул стебли кукурузы и вздрогнул, встретившись глазами со мной. В нем хватало страха передо мной и моей гильдией, так что было довольно просто накрыть глаза тенями и напугать его до смерти.

Я поднялся на ноги и сорвал забытый початок.

– Ну?

Старик с усилием сглотнул:

– Прошлой ночью мне сообщили, что наш новый король двигается довольно вяло.

Уголок моего рта дрогнул в улыбке. Луке будет приятно узнать, что Дагни рисковала не напрасно. Это была тонкая схема, из-за нее Никлас последние четырнадцать ночей разрабатывал неопределимый эликсир, достаточно сильный, чтобы ослабить Ниалла, но не Дагни.

Каждая ниточка ее платья, каждая прядь ее волос были пропитаны им. Прикоснувшись к ней, Ниалл заболевал. Эдакий способ защитить Дагни и в то же время затормозить рефлексы Ниалла, сделать его характер более сговорчивым, более податливым для такого человека, как жрец, который официально засвидетельствует его обеты.

Лука будет в ярости, если узнает, что проявления эффектов от яда свидетельствуют о том, что его брат прикасался к его любимой, но Даг знала, что делала. Она знала свою роль и хорошо ее играла. Мы были уверены, что Ниалл не сможет удержаться и не взять ее, дабы уязвить своего брата, и он сделает это, не колеблясь ни секунды.