Когда мы были в Травемюнде, эта выставка как раз прибыла в один из городов недалеко от Любека, и мне довелось ее открывать. В свободный от заседаний день участников семинара отвезли в Гамбург на воинские захоронения в Бергедорфе.

В 1919 году после Первой мировой войны в Германии было создано Общество по уходу за воинскими захоронениями. Существует это общество на средства от пожертвований частных лиц, организаций, от государства и проводит с 1919 года колоссальную работу на воинских кладбищах. Кладбища благоустраиваются и приводятся в порядок не только в Германии, но и в других странах, где захоронены немцы, погибшие в войнах. В этой организации работают бескорыстные энтузиасты. Они привлекают молодежь, которая занимается поисковыми работами не только в Германии, но и в России в местах военных действий.

Но больше всего меня поразило то, что в Бергедорфе в идеальном порядке находятся и могилы советских солдат, которые погибли в концентрационном лагере. У каждой могилы — небольшая мраморная табличка с фамилией, инициалами и датами рождения и смерти.

Бергедорф — район Гамбурга, здесь во время войны находились лагеря военнопленных многих стран. Сейчас это громадное кладбище, напоминающее ухоженный парк с широкими аллеями и цветниками. Многие страны установили памятники на месте бывших концлагерей. На нашем кладбище памятника нет. При входе стоит валун, на котором выбиты имена пятисот шестидесяти двух советских солдат. Посреди кладбища — большой деревянный крест. Все подчеркивает уважительное отношение немцев к бывшим своим врагам. Я вернулся домой после семинара, побывал на наших кладбищах и с завистью и грустью подумал: как же нам не хватает подобного отношения к собственным солдатам, которые погибли на нашей земле.

Через некоторое время генеральный директор гамбургского отделения Общества по уходу за воинскими захоронениями Рюдигер Титель вместе со старейшим и очень активным членом этого общества Барбарой Флото приехали в Петербург. Они побывали в моей мастерской, посмотрели на мои работы, а на следующий день вместе с Лебедевым поехали на Зеленый пояс Славы.

Сейчас уже мало кто помнит это название. А между тем в 1975 году, по инициативе поэта Михаила Дудина по линии обороны Ленинграда было установлено около сорока памятников. Некоторые были простыми — танк на пьедестале, но были и сложные. В трех сложных памятниках я принимал участие. Первым был «Холм Славы». Его мы выполнили с архитектором Копыловским и скульпторами Козенюком и Ротановым.

Как-то, гуляя в ветреный день по берегу Балтийского моря, я увидел дерево, ветви которого напоминали руки женщины, поддерживающей пышную крону зелени. Мне очень захотелось использовать эту аллегорию в каком-нибудь памятнике.

Леша Копыловский придумал интересную архитектурную основу: на излучине Невы должна была стоять пирамида со срезанными на разных уровнях площадками. К верхней площадке вела крутая лестница со ступенями выше нормальной высоты, для того чтобы человеку было не так просто подниматься вверх. На появившихся в результате сложного рассечения пирамиды треугольных плоскостях должны были располагаться поэтические тексты из накладных бронзовых букв, которые нашла поэтесса Татьяна Галушко. Вот один из них:

На самой верхней площадке Леша нарисовал одинокое живое дерево.

А вот что делать на основной стене, которая находилась несколько ниже и к которой вела лестница, надо было придумать скульпторам. Сам по себе напрашивался какой-нибудь рельеф. Но просто рельеф — это достаточно банально, а кроме того, он не имеет силуэта и на большом расстоянии не будет ясно читаться. И тогда я вспомнил о дереве, которое увидел на берегу Балтийского моря. Сразу же появилась тема памятника: «Дерево жизни» с руками и лицом женщины стоит перед рельефом, на котором изображены солдаты, погибшие здесь, на этом рубеже, во имя новой жизни. Аллегория получилась точной, и памятник получил признание. Общая высота памятника семнадцать метров. Стоит он на пустом поле и прекрасно читается с Невы. С одной стороны, прилегающей к памятнику, мы восстановили настоящий окоп, а внизу, около круто поднимающегося вверх берега, на котором стоит памятник, был построен причал для экскурсионных пароходов. То, что это место с исторической точки зрения было выбрано точно, подтверждало громадное количество стреляных гильз, патронов, ржавых касок и других печальных свидетельств прошедших здесь боев, которые мы находили во время сооружения памятника.

Когда строился памятник, подъехать к нему со стороны города было очень трудно, дороги были кошмарными, и поэтому мы иногда оставались ночевать в бараке со строителями.

Я и ожидал пережить и увидеть то же самое, когда мы подъехали с Лебедевым и гамбургскими гостями к месту, где стоит памятник. К моему удивлению, от вполне приличной главной дороги и почти вплотную к памятнику были построены коттеджи с теннисными кортами, оранжереями и другими признаками, которые отличают «новых русских» от обычных дачников. Сам памятник оказался в удручающем состоянии. Не осталось ни одной бронзовой буквы, только отверстия в бетонных стенах — следы их крепления. Земля с нескольких стен пирамиды сползла и обнажила бетонную конструкцию. Фигура женщины-дерева, выполненная из чугуна, покрылась коррозией, рельеф позеленел от мха, который налип на лица и руки солдат. Даже бетонный причал на Неве был разрушен. И только одно живое дерево на верхней площадке разрослось и, несмотря на сильный ветер, который непрерывно дует с Невы, окрепло.

Я был подавлен, а на моих гостей, несмотря на все потери, памятник произвел сильное впечатление. Кто его знает, может быть, потому, что руины всегда выглядят красиво.

Потом мы проехали мимо «Рубежного камня» в Невской Дубровке. Это громадный куб со сложными рельефами. Авторы: Хидекель и Романов — архитекторы, а скульптор — Насибулин. Я тоже числюсь автором этого памятника, хотя сам себя таковым не считаю. Насибулин — талантливый график и монументалист, но никогда рельефов, тем более таких больших, не лепил, и художественный совет попросил меня помочь ему выполнить эти рельефы. Я несколько дней работал над ними. Немного перекомпоновал, постарался грамотно вылепить. И все. Художественный совет работу принял. Но, я думаю, автором может считаться только тот, кто задумал композицию, общую идею памятника, его размеры, расположение на местности и многое другое, о чем я уже писал.

Восстановленные окопы. Памятник на Ивановских порогах

Фрагмент памятника на Ивановских порогах

Последним моим памятником в нашем маршруте была старинная крепость Орешек. Она расположена на острове в устье Невы между двумя ее берегами и Ладожским озером. Попасть туда можно только на пароме, который ходит очень редко и рано кончает работу. Но нам повезло: мы успели. Во время Отечественной войны крепость с гарнизоном из трехсот человек сопротивлялась пятьсот дней и так и не была захвачена. Немцы находились в нескольких десятках метров на берегу в Шлиссельбурге и постоянно обстреливали остров. Сохранились фотографии, сделанные одним из участников обороны этого маленького гарнизона.

Мы начали работать вместе с архитектором Билибиным и скульптором Демой над проектом. Задача была поставлена непростая: создать мемориал защитникам крепости. После завершения работ по всем элементам мемориала он стал выглядеть так: к мемориалу подводят три широкие площадки, поднимающиеся вверх к центральной композиции. Справа на боковых поребриках установлены плиты с датами обороны — «1941», «1942», «1943» — и два семидесятишестимиллиметровых орудия, защищавшие крепость. В центре — бронзовый шар диаметром почти в два с половиной метра, на котором рельефно изображены все эпизоды защиты крепости, точно воспроизведенные по фотографиям. Слева от шара, который под лучами солнца напоминает грецкий орех, расположены плиты над могилами с фамилиями погибших двадцати четырех защитников крепости. В двух оконных проемах на просвет установлены коллажи из оружия, сваренного в сложной композиции. Оружие это мы находили тут же, в крепости. И, наконец, в разрушенном соборе, который стоит без крыши и двух стен, установлены три, каждая высотой в три с половиной метра, фигуры воинов со склоненным знаменем. Это композиция «Клятва». Над фигурами на фоне неба на цепях висит громадный венок из железных элементов, найденных там же, в крепости, перевитый золотыми ветками с листьями.

При всех недостатках, которые всегда можно найти в любой работе, памятник производит сильное впечатление. Поскольку крепость Орешек является музеем, все, что находится на ее территории, находится под относительной охраной. Но и там умудрились украсть один коллаж из оконного проема, польстившись, видимо, на оружие, из которого он был сварен. Часть знамени — его верхняя часть — отсутствовала. Все это — результат вандализма, который поощряется разрешением продавать цветной металл в специальных пунктах сбора. К сожалению, у нашего народа еще не воспитано чувство уважения к усопшим, не говоря уже о чувстве бережного отношения к памятникам и вообще к произведениям искусства.

Наверное, после посещения моей мастерской и знакомства с этими тремя памятниками руководство общества в Гамбурге решило, что я справлюсь с памятником на месте концентрационного лагеря в Бергедорфе, и попросило меня сделать эскизы. Эту просьбу я принял с интересом, так как это была моя тема.