Щебень под его ногами хрустнул, переломившись.

– Абсолютно! Этого медведя ни с каким другим не спутаешь, я его еще медвежонком знал. Он у меня в вольере жил.

– И как же ты его звал?

– Антошка.

– Весьма милая кличка для такого матерого зверюги. Ладно, тогда давай осторожнее, чтобы не спугнуть его.

Поставили носилки на тропу. Неподвижное мертвое тело слегка колыхнулось, как если бы одобрило намерения. Сорвав винтовку с плеча, я направил ствол точно в голову Антошки, но тот, показав невероятную проворность, прыгнул в разросшуюся на склоне лощину. Выстрел припозднился всего-то на мгновение. Но косолапый, уже ломая густые ветки и брызгая во все стороны оскольчатым щебнем, устремился вперед.

– Ушел! – невольно стиснул я зубы. – Он ведь так и шел все это время за нами по пятам.

– Это не медведь, а сущий дьявол какой-то, – признал Степан Денисович. – Будь я верующий, так обязательно бы перекрестился на эту чертовщину. Ведь даже Полкан ни разу не тявкнул, а он пес очень чуткий, – глянул он на лайку, стоящую рядом. – Медведя за версту чует. А шатун знал, с какой стороны следует подходить.

– Сейчас уже утро, сунуться он не должен, у него для этого целая ночь была, – высказался Макар.

– Но все-таки не мешает смотреть в оба глаза! – заметил Аркадий.

– Это уж точно.

– Ночью он меня выслеживал, да видно у него не было подходящего повода, чтобы напасть.

Вышли на поляну. Машины стояли ровным рядком, собственно, как их и поставили. Примятая трава, потеряв первоначальную свежесть, выглядела пожухлой. И тут на краю поляны я заприметил следы широких медвежьих лап.

– Здесь медвежьи следы. Тут был Антошка.

– Послушай, Тимофей, тебе померещилось, – сказал Степан Денисович, – теперь все медвежьи следы ты будешь принимать за следы своего воспитанника.

Присев на корточки, я внимательно принялся изучать следы.

– Было бы хорошо, если б я ошибался.

Следы были крупные, немногим больше двадцати сантиметров в ширину и мне они были хорошо знакомы. Носки были повернуты вовнутрь, пятки – наружу. Зверь двигался неспешно, обходил поляну по окружности, не решаясь заходить вовнутрь. Вот медведь поднялся на задние лапы, отчего отпечатки стали напоминать следы человека, и огромными когтями принялся терзать ствол ели, помечая тем самым свою территорию.

Его поведение можно было бы воспринимать как демонстрацию силы: «Вы вошли в мои владения, где я полноправный хозяин, теперь берегитесь!» Антошка сполна воплотил в действительность все свои угрозы.

– А ведь и в самом деле это Антошка, – озадаченно произнес старый охотник. – Куда же он направился?