— Нет, просто нормальные и приятные.
— Таких вариантов здесь нет, — отвечает она. — Можно я активирую твой аккаунт? Ты отлично выглядишь, у тебя милая страничка, и ты точно будешь пользоваться успехом.
— Успехом у всяких ненормальных. Пока оставь, я посмотрю позже, мне еще нужно набраться смелости, — говорю.
— Отлично, только не жди слишком долго. Приближаются твои большие выходные!
Той ночью, уложив Джорджию спать, захожу на свою новенькую страницу в тиндере. Разглядываю фотографии, как будто вижу себя впервые, и пытаюсь посмотреть на себя глазами потенциального ухажера. Выгляжу загорелой, счастливой, отдохнувшей, всегда готовой посмеяться и хорошо провести время. Мои кудри, немного дикие, говорят о том, что я не чопорна и не стесняюсь себя. Платье без бретелек показывает, что я уверена в своем теле. Все это правда обо мне. Я не пытаюсь строить из себя кого-то, кем не являюсь. Может, это немного поверхностная и односторонняя презентация себя, но точно не фальшивка. Показываю свои зубы — достаточно белые и ровные; показываю свое тело — миниатюрное, сильное и здоровое; показываю свои ногти — ухоженные и ярко накрашенные. Другими словами, при личной встрече для мужчины не должно быть никаких сюрпризов: нет ничего такого, что я прячу и надеюсь, он не заметит, когда предстану перед ним вживую. А если Майкл увидит мой аккаунт, значит, он тоже пользуется тиндером. Делаю то, что делала снова и снова в течение последних нескольких месяцев: прыгаю в неизвестность. Нажимаю на кнопку — моя страничка становится открытой для всех пользователей.
Через несколько часов, лежа в кровати с Джорджией — она во сне прижимает ко мне свои теплые ноги, — я сижу в телефоне и не могу поверить, как мне удавалось справляться с монотонностью жизни до появления тиндера. Хотя в нем целый океан мужчин, у многих из них на главной странице настолько странные фотографии, что, если мне попадается любой, от которого не разит непристойностью, я нажимаю «сердечко» в знак солидарности: «Эй! Моя нормальность видит твою нормальность, и, кажется, мы могли бы устроить какое-нибудь нормальное волшебство вместе». Неважно, нахожу ли я его привлекательным, — важно, что он похож на человека, с которым я могла бы познакомиться в моей новой жизни. Если это напоминает снимок в полицейском участке, то смахивай влево. Чего ждать от мужчины, который не готов улыбнуться ради одной фотографии? В машине с пристегнутым ремнем безопасности — влево. Да ладно тебе, жизнь коротка! Включи фантазию — побольше интересных фонов для селфи. В постели без рубашки — влево, не будь предсказуемым. Еще лучше — фотографироваться перед зеркалом в одних трусах — влево, влево, влево! На всех снимках ты позируешь с другими женщинами — влево: это вызывает подозрения, может, намек на открытый брак? Позируешь с детьми — влево. Не втягивай детей в свои грязные делишки. Собака на каждой фотографии — влево. Через это я уже проходила: собака — все равно что ревнивая любовница. Никогда не разжимаешь губ, когда улыбаешься, — влево, что ты скрываешь? Густая бородища, татуировки по всему телу, оружие в руках, только один портрет и десять фоток заката, костюм с иголочки, снимок тела без лица, снимок лица без тела; тебе сорок, но выглядишь как подросток; тебе сорок, но выглядишь как старик, — влево.
Несмотря ни на что, меня это забавляет и радует. Я живу в густонаселенном городе, поэтому количество потенциальных совпадений кажется безграничным. Конечно, мне приходится сто раз смахнуть влево, прежде чем выпадает случай нажать на сердечко. Здесь, безусловно, есть образованные, спортивные, подходящие претенденты. Смахнув его фото вправо, я тут же получаю награду — россыпь сердец и жирную надпись «IT’S A MATCH!»[8]. Восторг длиной в минуту:
Теперь по утрам у меня появляется новая причина, чтобы открыть глаза: проверить, как обстоят дела в тиндере! У меня столько совпадений, что могу позволить себе быть более придирчивой, перепроверять фотографии мужчин.
В ответ задаю вопросы, пытаясь завязать разговор: «Спасибо, приятно познакомиться. Кажется, ты много путешествуешь, какая из последних поездок тебе запомнилась?» или «Похоже, ты любишь пройтись. Не посоветуешь, где лучше прогуляться?». Чувствую себя глупо и выдавливаю из себя кучу бодрости, но мне нечего терять, и меня очаровывает анонимность, которую предлагает это приложение. (Правда, однажды я случайно столкнусь с людьми, с которыми переписывалась в тиндере. Разобравшись, откуда мы друг друга знаем, я почувствую себя разоблаченной и совершенно точно не анонимной.) Быстро выясняю, что западаю на врачей. Неудивительно: меня всегда привлекал их авторитет. По правде говоря, я не раз в них влюблялась и даже убеждала себя, что это взаимно. Настоящей катастрофой был врач, который однажды пошутил, что аллергическая реакция на обручальное кольцо — это, возможно, аллергия на моего мужа, что я восприняла как завуалированное предложение его собственной кандидатуры. Потом Джессика разъяснила мне, что этот врач — гей и его часто замечают в Виллидже с попугаем на плече. Пожарные тоже по мне. Если ты служишь в пожарном департаменте Нью-Йорка, я, вероятно, тебя лайкнула — во-первых, из уважения к профессии, а во-вторых, потому что ты, скорее всего, молод и сексуален. Еще раз убеждаюсь, что я — истинная дочь своей матери. Если в анкете упоминается университет Лиги плюща, я точно внушу себе, что улыбка со сжатыми губами — признак скромности, а не проблем с зубами. И, наконец, должна признаться, что я более поверхностна, чем думала: за выраженные кубики на животе я готова простить любые снимки в плавках (за исключением эрекции — тут даже кубики не спасут).
Разговорный флирт разыгрывается не на шутку. Учитель английского языка средней школы с дипломом Пенсильванского университета кажется забавным и язвительным, с подстриженной бородой и дружелюбным взглядом. Он интересуется, в какой сфере я работаю (большое спасибо, Карен), и, когда отвечаю, что на самом деле я мама-домохозяйка, активная участница родительской ассоциации, он присылает в ответ: «Ассоциация родителей! Секси». Это должно меня насторожить, но не настораживает до тех пор, пока он во время в остальном приятной беседы не просит меня нарядиться для него мамой-активисткой. Я в замешательстве спрашиваю, зачем наряжаться той, кем я и без того являюсь, и, когда он отвечает: «Потому что я был очень плохим мальчиком», — быстро удаляю переписку.
Ласковый и внимательный бизнесмен, который будет мчаться домой с работы, чтобы тренировать футбольную команду своей дочери? Мы пытаемся назначить дату встречи, и вдруг он признается, что ему нужно кое-что обсудить со мной, прежде чем мы встретимся лично. Он надеется, что не отпугнет меня. Пишу: «Я заинтригована» (на самом деле это означает «я в ужасе»). Он отвечает, что много лет был женат на женщине, которая не получала удовольствия от орального секса. Так что ему надо знать о моем отношении к куннилингусу, и больше того: он собирается вылизывать мою киску часами. Бросив телефон в сторону и вымыв руки, вежливо отказываюсь: я не против орального секса, но как я могу сказать, чего захочу и как долго буду этим заниматься, если мы даже не виделись. Так что не буду тратить его драгоценное время, которое он мог бы уделить киске другой женщины. Он пишет в ответ, что разочарован, так как я кажусь такой замечательной, и точно ли я уверена в этом?
Да, уверена.
Обворожительный холостяк тридцати с небольшим лет с идеальными зубами и убойными кубиками на животе? Он спрашивает, был ли у меня когда-нибудь секс с женатым мужчиной, и я отвечаю, что НИКОГДА не стала бы заниматься сексом с мужем другой женщины, потому что это РУШИТ жизни, причиняет душевную боль и страдания, и зачем мне быть с таким эгоистичным и обманчивым человеком? Достаточно будет сказать, что он мне больше не писал.
Крепыш, отец двоих детей, который любит готовить, занимается йогой, много читает и каждый день разгадывает кроссворды из «Нью-Йорк таймс»? До встречи со мной ему нужно узнать о моем отношении к анальному сексу. «Мое отношение таково, — отвечаю, — что, как бы я ни ценила твою откровенность, подобные разговоры храню для мужчин, с которыми у меня действительно будут интимные отношения. Так что мы не подходим друг другу». Очередное несовпадение и момент, когда задаюсь вопросом, как мужчины умудряются с такой головокружительной скоростью переводить разговор с любимых романов или ресторанов на детали секса, который им бы хотелось получить? Чувак, меня довольно легко затащить в постель. Вероятно, я даже окажусь там быстрее тебя, но как насчет кое-каких нюансов? Я не могу пообещать заняться с тобой анальным, оральным и каким бы то ни было сексом, пока не встречусь с тобой лично. А вдруг я не захочу? Обяжет ли меня к этому какой-нибудь кодекс поведения, принятый в тиндере?
Однако я отношусь к этому процессу как добросовестная рабочая пчелка, которой была всегда, поэтому раскидываю сети пошире. Попадается несколько вполне приемлемых вариантов. Мне трудно с собой, голос внутри гложет меня: почему никто из нас даже не упоминает о возобновлении парной терапии, хотя мы с Майклом вернулись в город уже несколько недель назад? Так что на следующие выходные я назначаю не одно, а целых четыре свидания.
Глава 20. Номер четыре (с половиной)
Для разогрева назначаю встречу с мужчиной по имени Кевин. После нескольких сообщений в тиндере он лаконично объясняет, что не большой любитель бесконечных переписок и если я заинтересована в нем, то лучше созвониться. Профиль у него соблазнительный: он писатель, учился в университете уровня Лиги плюща. По телефону решаю не обращать внимания на его сильный бруклинский и к тому же гундосый акцент. Сосредоточусь на том, что умен и остроумен. Мы договариваемся о свидании: я отправлюсь к нему в спальный район Бруклина. Он обещает забрать меня у метро, а оттуда пойдем в кафе. Я неплохо знаю район и предлагаю встретиться в каком-нибудь заведении, но он настаивает на станции метро. Мне предстоит усвоить ценный урок: встречайся на нейтральной территории и планируй заранее, чтобы не приходилось решать на ходу. Это особенно важно для женщин вроде меня, которые поступаются своей безопасностью, лишь бы не показаться невежливыми.
На улице ясный сентябрьский день, и я замечаю Кевина, поднимаясь из метро по ступенькам, — он дожидается меня наверху. Совсем как на фотографиях: лысый, с блестящей головой, накачанный — но толще и массивнее, чем я себе представляла. Он легко меня приобнимает и указывает, куда пойдем. Знаю, что там центральная улица со множеством кафе, где можно уютно посидеть часок-другой. Он предлагает взять кофе с собой и отправиться в парк, на что я сразу же соглашаюсь: прогулка пугает меня меньше, чем посиделки лицом к лицу.
Через несколько кварталов он говорит:
— Вообще-то мы можем сварить кофе у меня — моя квартира прямо за углом.