– То, что выбили немца, хорошо, но это только полдела. Его нужно гнать дальше и не давать времени для подготовки к контратаке, а они будут, можете не сомневаться. Прикажите комдиву и командиру десантников, чтобы они немедленно начали наступление на село Воскресенское. Промедление означает срыв всех сроков операции.
– Георгий Константинович, – взмолился Мерецков, – десант и комдив наверняка понесли потери в живой силе и технике. Нужно время, чтобы перегруппировать их, пополнить и только тогда наступать.
– Вы что, плохо слышите, товарищ Мерецков?! Я ведь вам ясно сказал, что нет у вас времени, упустили вы его. Если сейчас не ударить, немцы сами перейдут в наступление и, чего доброго, возьмут Отрадное обратно, а десант сбросят в Неву! – взорвался Жуков. – Что у вас в резерве?!
– Танковая бригада полковника Теребилина, – торопливо доложил ему член Военного Совета фронта Запорожец.
– Немедленно прикажите ему идти к Ефимцеву и совместными усилиями атаковать Воскресенское. Немедленно! – рыкнул Жуков, заметив колебания на лице Мерецкого и армейского комиссара. Желая довести дело до конца, генерал решительно подошел к телефону и потребовал соединить его с Теребилиным.
– Говорит первый заместитель Верховного Главнокомандующего генерал армии Жуков!!! – пророкотал, смял и раздавил собеседника Георгий Константинович. – Приказываю вам направить вашу бригаду в село Отрадное и вместе с комдивом Ефимцевым атаковать и выбить немцев из Воскресенского. Задача ясна?!
Генерал замолчал, недовольно слушая звуковое шуршание в трубке, а потом оглушительно гаркнул:
– Слушай, ты!!! Мне плевать, что там тебе наговорили про танкоопасное направление! Приказываю атаковать, взять Воскресенское и об исполнении донести. Не исполнишь, лично расстреляю перед строем!!! Понял?!
Жуков в сердцах швырнул трубку на аппарат и повернулся к Мерецкову.
– Явный трус и паникер! Если бы не острота момента, отстранил бы от командования бригадой. Там, видите ли, танкоопасное направление, слюнтяй! – передразнил генерал комбрига.
– Но там действительно танкоопасное направление, – начал Мерецков, но Жуков мгновенно зло оборвал его:
– На войне убивают! Значит, что – воевать не будем?! Приказано взять и донести – значит, надо взять и донести, а не рассуждать, как базарная баба, о танкоопасном направлении.
Мерецков что-то хотел сказать, но, заглянув в лицо разгневанному генералу, не стал этого делать, в который раз вспоминая добрым словом другого представителя Ставки, который в спорах всегда брал не голосом и своим высоким положением, а аргументами и доводами.
Был ли Жуков недопустимо груб или нет, оставим это дело господам историкам, но комбриг Теребилин сумел выполнить его приказ. Правда, это стоило почти всех танков бригады и большого урона со стороны пехоты. Подойдя к Воскресенскому, они наткнулись на две зенитные батареи, что прикрывали подступы к селу, а также на многочисленные доты и дзоты, в которые немцы превратили почти каждый дом и строение.
Это не позволило танкистам и поддерживающей их пехоте взять под свой контроль все Воскресенское, оставив в руках врага его восточную часть. Также некому было рапортовать генералу Жукову о результатах атаки. Лично возглавивший атаку на Воскресенское комбриг Теребилин получил тяжелое ранение, а его помощник Хватов погиб, сгорев в танке от прямого попадания зенитного снаряда.
Как и предсказывал Жуков, немцы попытались контратаковать прорвавшиеся за реку Мга советские войска, но яростные и ожесточенные бои за Воскресенское, пожирающие людей и средства, не позволили им осуществить свои намерения.
Пока они готовили ударный кулак под основание прорыва, Говоров успел перебросить через Неву новые соединения с танками и артиллерией, а Мерецков прикрыл истекающие кровью остатки дивизии Ефимцова штурмовой авиацией. В результате упорных и ожесточенных боев немцы были наголову разбиты и отброшены далеко от полотна Кировской железной дороги. Началась упорная и отчаянная позиционная борьба, в которой обе стороны делали все, чтобы не позволить противнику отодвинуть линию фронта в свою пользу на пару-другую километров.
Говоров и Мерецков с одной стороны и Кюхлер с Линдеманом с другой стянули к Воскресенскому все имеющие в их распоряжении резервы. Советские и германские соединения буквально вгрызлись в землю, за короткий срок создав прочную эшелонированную оборону.
До конца января не прекращались бои на этом клочке истерзанной бомбами и снарядами ижорской земли, оттеснив на второй план судьбу Шлиссельбургского котла, над которым нависла угроза физического уничтожения.
Как бы ни было сложно и тревожно генерал-полковнику Говорову от боев за Кировскую железную дорогу, операцию «Нептун» он постоянно держал под неусыпным контролем. Бои за Воскресенское вынудили командующего Ленинградским фронтом сдвинуть начало операции с 18 на 21 января.