Однако при всем при этом Сталин точно знал, что в октябре 1941 года Ленинград штурмовали исключительно пехотные соединения вермахта. Главная ударная сила немцев в лице 4-й танковой армии генерала Гепнера уже отошла от стен осажденного города. И не получи Ворошилов ранение, Верховный не отозвал бы его из Ленинграда, а добавил бы ему в качестве помощника генерала Жукова.

После прорыва блокады Ленинграда в сентябре сорок второго года в районе Синявино и Невской Дубравки Ставка поставила перед Ленинградским и Волховским фронтами задачу по ликвидации Шлиссельбургского мешка и восстановлению контроля над всем участком железной дороги Мга – Ленинград.

Наличие с севера и юга от пробитого к осажденному городу сухопутного коридора крупных вражеских соединений создавало постоянную угрозу для советских войск потерять контроль над этим стратегически важным участком советско-германского фронта. Чем быстрее этот дамоклов меч был бы убран от шеи Ленинграда, тем скорее можно было бы наладить в него поставки продовольствия в нужном количестве и наладить эвакуацию раненых, больных, стариков и детей. Немецкая дальнобойная артиллерия и фронтовая авиация вели постоянный обстрел станции Мга и переправы в районе Дубровки, чтобы помешать функционированию проложенной там временной железной дороги.

Скорейшему полному снятию блокады Ленинграда препятствовали болота, прикрывающие с юга Шлиссельбург и Липку, а также серьезные потери, понесенные Волховским и Ленинградским фронтами в ходе сентябрьских боев. Для их восстановления требовалось время, и Ставка разумно решила подождать до декабря – января, когда мороз прочно скует болота и оденет льдом речную гладь Мги, разделявшую советские и немецкие войска.

К этому времени оба фронта пополнили свою численность в живой силе и технике, довели до нормы запас мин и снарядов и выработали совместную тактику действий в предстоящей операции. Главная роль в ней, как и прежде, отводилась войскам Волховского фронта. Они наносили основной удар как по Шлиссельбургской группировке противника, так и на Отрадное, главный камень преткновения прошлого наступления.

В свою очередь, войска генерала Говорова должны были наносить вспомогательные удары в направлении Шлиссельбурга и Ивановки с целью отвлечения внимания и сковывания войск противника.

Светлые головы Генерального штаба эту небольшую по масштабам, но огромную по своей значимости операцию назвали «Полярной звездой», однако на местном уровне командование обозначило её «Нептуном».

Подобное разночтение было обусловлено сугубо военным юмором, поскольку одна из главных целей операции заключалась в ликвидации Шлиссельбургского котла.

– Значит, будем немцев в Ладогу сбрасывать, с Нептуном их знакомить, – пошутил на встрече командующих фронтами Кирилл Афанасьевич Мерецков, и с этого момента оброненная им шутка зажила своей жизнью.

– Как обстоят дела с празднованием Нептуна? – интересовались ленинградцы. – Все ли готово?

– Все идет по плану. Искупаем, век не забудут, – бодро отвечали им волховцы, хотя ладожское направление изначально было второстепенным. Главный свой удар Мерецков наносил на юге, что не стало неожиданностью для немцев. Радиоразведка засекла активность советской стороны в районе Мги, и фельдмаршал Кюхлер заранее перебросил дополнительные силы в район так называемого «бутылочного горлышка».

Возможного наступления противника немцы ждали, готовились, но совершенно не угадали его направление главного удара. Основываясь на сообщениях, поступивших от агентов, заброшенных в тыл советских войск на Волхове, штаб группы армий «Север» пришел к выводу, что готовящееся наступление противника будет более масштабным, чем оно являлось на самом деле. Советские чекисты сумели убедить противника при помощи радиоигры через перевербованных агентов, что главной целью советского наступления являются Любань и Тосно.

Сделано это было очень профессионально и убедительно и вкупе с успехом советских войск под Сталинградом выглядело вполне правдоподобно. Кипа докладных и сообщений убедила в этом фельдмаршала Кюхлера, заставив его передвинуть свои скудные резервы под станцию Мга, в тщеславной надежде взять у Мерецкова реванш за осенние неудачи и попытаться деблокировать Шлиссельбургский пятачок.

Запертые в Шлиссельбурге войска регулярно получали по воздуху продовольствие и боеприпасы, в ответ эвакуируя своих больных и раненых. У командующего Шлиссельбургом генерала Рейнгарда настроение было боевое. Вместе с командиром испанской «Голубой дивизии» генерал-майором Эмилио и хорватским бригадным генералом Драгутином Тужманом он клятвенно пообещал Адольфу Гитлеру не оставлять крепость Шлиссельбург без его личного приказа.

Характеризуя обстановку, сложившуюся под Ленинградом в январе 1943 года, можно смело утверждать, что немцы знали о намерениях противника начать наступление, но не угадали направление главного удара, а самое главное – срок нанесения этого удара. Убаюканный донесениями разведки, командующий 18-й полевой армии генерал Линдеман был убежден, что у него в запасе есть ещё неделя до начала наступления русских, когда на фронте загрохотало.

12 января 1943 года заговорила артиллерия Волховского фронта почти на всем его периметре. Почти одновременно советские войска атаковали позиции немцев под станцией Мга, Михайловским, в районе железнодорожного моста Кировской железной дороги через реку Мга, но главное направление их удара пришлось на правый берег Мги в районе её устья.

Целый час громили оборону врага советские артиллеристы, стремясь расчистить дорогу штурмовым группам, что изготовились к стремительному броску. Помня успехи прошлогодних боев, командование фронтом не поскупилось на мины, снаряды и реактивные боеприпасы гвардейских минометов для прорыва обороны врага.

Следуя хорошо зарекомендовавшему себя в предыдущих осенних боях приему, штурмовые группы бросились в атаку вслед за огненным валом, не дожидаясь окончания артподготовки. Выскочив на толстый речной лед, они устремились к высокому противоположному берегу Мги, где окопался противник.

Наблюдавшие за этой атакой офицеры корректировщики до самого последнего момента не давали сигнала о переносе огня в глубь обороны противника. Только когда передовые цепи атакующей пехоты приблизились к покрытому льдом и минами вражескому берегу, они поменяли реперы огня.

Трудно, чертовски трудно бежать по скользкому льду под огнем неподавленных пулеметов противника, а потом пытаться влезть на скользкий высокий берег, где каждый метр был начинен смертельной опасностью в виде мин или притаившегося вражеского секрета. Однако высокий духовный порыв советских солдат толкал их только вперед, а природная смекалка помогала избежать встречи с притаившейся смертью.