Насмешница Судьба жестоко посмеялась над фельдмаршалом. Призывая окруженные части к прорыву, он не смог поддержать их действия. Когда ценой огромных усилий и потерь войска генерала Йоста достигли берегов Мышковы, там никого не было. Подвергаясь непрерывным ударам с земли и воздуха, рвущиеся из котла соединения смогли дойти до Аксая в надежде встретить там Манштейна, и вновь разочарование.

Под мощными ударами Малиновского немецкие войска отошли к Котельникову, откуда начали свое наступление на Сталинград. Сколько погибло и сколько застрелилось от безысходности на берегах Аксая, никто не знает, однако именно здесь произошел раскол среди тех, кто сумел вырваться из котла.

Отсутствие продовольствия, медикаментов и боеприпасов, бескрайние снежные степи, по которым гуляли ветер и мороз, а самое главное – отсутствие веры в благополучное завершение операции, породили сильнейшую апатию.

– Мы вырвались из Сталинградского котла! Мы дошли до Мышковы, дошли до Аксая, и оказалось, что все это было напрасно! Манштейн бежит от русских, как черт от святой воды! К чему все эти мучения?! Ради чего?! Чтобы пропасть без вести в этом ледяному аду?! – кричали солдаты, и у командиров не находилось слов для оправдания или поддержки. Наоборот, многие офицеры были согласны с ними и выражали сомнение в целесообразности сопротивления.

– Мы честно выполнили свой долг перед фюрером и фатерляндом. Никто не может упрекнуть нас в трусости или измене, но всему есть предел. Поэтому между смертью и пленом мы выбираем меньшее зло, позволяющее сохранить нам свои жизни, – говорили они генералу Йосту, и тот не нашел в себе сил их осуждать.

– Я не имею права упрекать вас в вашем выборе или поддерживать его. В эту трудную для всех нас минуту каждый должен сделать свой выбор: попытаться догнать отступающего Манштейна или остаться здесь и сдаться на милость большевикам. Да поможет вам Бог сделать правильный для себя, – объявил генерал, выбор которого из-за полученного в ногу тяжелого ранения был очевиден. – Что касается меня, то я принял решение остаться с ранеными и больными. Но не ради спасения собственной жизни, а чтобы попытаться спасти их жизни, используя свое высокое звание генерала. Молю Бога, чтобы мне удалось уговорить русских проявить гуманность ко всякому, кто в ней нуждается и не может защищаться.

После того как солдаты и офицеры приняли для себя последнее решение, все те, кто не желал сдаваться, под командованием полковника Беста двинулись на запад, желая только одного. Либо вопреки всему добраться до своих, либо с честью пасть с оружием в руках, забрав с собой как можно больше большевиков.

Мадам Судьба довольно своеобразно отнеслась к этим храбрецам. Пять солдат и унтер-офицеров вышли в расположении группы армий «Дон», вынеся на носилках своего командира. В мгновение ока они стали национальными героями рейха. На них обрушился шквал славы и наград. По ходатайству фельдмаршала Манштейна все счастливцы были представлены к Рыцарским крестам. Стоит ли говорить, что представление было моментально утверждено, но, по злой иронии судьбы, получить столь высокую награду смог только сам полковник Бест.

С обмороженными ступнями он был срочно отправлен в госпиталь, где ему была проведена их ампутация. Другие счастливчики остались в дивизии генерала Гремма в ожидании прибытия фотокорреспондентов из Берлина, которые должны были заснять их на кинопленку вместе с прочими постановочными действиями для «Дойче Вохеншау». Им выделили отдельную палатку, которая и стала их общей могилой в результате попадания шального снаряда ровно через трое суток после чудесного спасения.

Что касается остальных участников прорыва, то им не удалось исполнить свое желание пасть с оружием в руках. Все они либо попали под удары советской авиации, либо замерзли в морозном тумане, который непреодолимой стеной лег перед ними, сбив их с пути к спасению.

Долго потом находили по весне тела людей в немецкой форме, отдавших Богу душу ради стремления завоевать эту землю.

Попытка генерала Йоста вырваться из котла стала тем камнем, что сорвал лавину. В образовавшуюся дыру немецкой обороны неудержимой рекой хлынул поток советских войск, который нельзя было удержать. Ровно два дня понадобилось бойцам 57-й армии, чтобы захватить Рогачик и выйти в тыл немцам, оборонявшим Карповку и Мариновку.

В этом месте немецкая оборона была крепче, чем в любом другом месте окружения, но потеря возможности получать регулярное снабжение по воздуху и нарушение подвоза продуктов с тыловых баз делали сопротивление фашистов бессмысленным. Подобно карточному домику рушилась вся система немецкой обороны под напором советских войск.

Все, кто хотел спастись, выбрасывали белые флаги, сделанные из больничных простыней, а кто отказывался сложить оружие, был уничтожен.

Разгром западной части котла окружения освободил силы сразу трех армий, которые незамедлительно влились в состав вновь образованного Южного фронта под командованием генерала Еременко. Его главной задачей стало скорейшее взятие Ростова, с последующим окружением всех немецких войск на Кавказе.

Получив столь желанную свободу рук для проведения операции «Сатурн», Ставка милостиво позволила Рокоссовскому не спешить с уничтожением остатков армии Паулюса.

– Есть мнение послать к остаткам немецкой группировки парламентеров с предложением о скорейшей капитуляции, – известил Сталин комфронта во время очередного разговора с ним по телефону. – Нужно попытаться убедить Паулюса прекратить бессмысленное кровопролитие, сложить оружие и тем самым сохранить десятки тысяч солдатских жизни. Не столько от нашего огня, сколько от голода и холода. Пусть подумает о своей ответственности за их жизни.

Идея с парламентерами очень понравилась Константину Константиновичу, всегда старавшемуся любой ценой сохранить солдатские жизни. Он моментально отдал приказ своему начальнику штаба генералу Малинину, и уже к вечеру того дня был подготовлен текст послания немецкому командованию и были определены люди, ответственные за его передачу.

Чтобы появление парламентеров не было для немцев неожиданностью, советская сторона уведомила их об этом по радио несколько раз. Сообщение было продублировано по громкоговорителям, с указанием места, времени и количества парламентеров.

В письме к Паулюсу, Рокоссовский призывал фельдмаршала ввиду безвыходности его положения сложить оружие, обещая сохранение жизни, личного имущества, и оказание медицинского лечения, и выдачу продуктов питания.