О, ты — добра, ты — ангел доброты! Ты — гурия[117] прелестная Корана, Ты — нимфа[118] вод, ты — чудо красоты, И тени нет в душе твоей обмана! Ты искренна. Что ж сердце так болит? О, для чего так пламенно желаешь?.. Твоя любовь так страшно обольстит, Но, как волна, ты быстро покидаешь. В груди твоей, роскошной, огневой (Она свежей, чем вод пустынных пена), Где веет рай, есть демон роковой. Он просит жертв, восторгов, перемены. Когда гроза неслася надо мной И я стоял с открытой головою, Я не поник, не дрогнул под грозой; Я думал: все любим еще тобою. И знаешь ли, с волнением каким Я после бурь к тебе, моя лилея, Спешил, летел, разлукою томим, Входил в тебя, пылая и бледнея? Волшебница! мой взор его сыскал… Но ты к нему волнений не таила! Хотел тогда… Нет, я тогда узнал, Узнал одно, как мало ты любила! Узнал одно… К чему упреки здесь? Вы в прах, мои цветущие надежды! Перенесу… Чего не перенесть? Не в первый раз… Перенесу, как прежде… С душой, к бедам привыкшею давно, Смотрю сквозь слез на новую утрату: Все, что любил, что сердцу было свято, Все мне на миг, на миг один дано. Прости, прости!.. <1840>
ПРОСТИ НАВСЕГДА{50}
Прости! уж парус на волнах; Бледнеют звезды в небесах; Лепечет тополь с камышами; Пронесся гул над островами! Гляжу на милые черты: Зачем рыдаешь, ангел, ты? Я твердость духа всю утрачу, И я, как женщина, заплачу, Здесь без надежд я долго жил, Мой мир давно уж без светил, В тьме бытия передо мною Была последней ты звездою. Еще твою целую грудь И очи — в тяжком упоенье… Прости навек! Одно моленье: Скорей, скорей меня забудь!.. <1840>
ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ{51}
Подай нам скорее вина и бокалы! Вина и бокалы сюда! Забудем же, дева, о жизни бывалой, Забудем о ней навсегда! Пусть вьются над нами круги голубые, Пусть льются, запенясь, струи; Бокал мой за страсти твои молодые, За черные кудри твои!.. Склонясь на твое трепетавшее лоно, Как грудь отдыхала моя! Ты — пальма пустыни, ты — остров зеленый В печальных волнах, бытия, Где, может, судьбой не отъято одно: Ты, смуглая дева, да это вино… Как я отнимал твои дерзко одежды, Как легкий твой стан обнажал — Так рок мой от сердца младые надежды Далеко и быстро умчал!.. Ни слова! Наполним же снова бокалы, Ко мне, моя дева, — сюда! Ни слова! Забудем о жизни бывалой, Забудем о ней навсегда! <1840>
ВИДЕНИЕ{52}
Ее уж нет! В таинственной долине Исчезли легкие следы. Но где же ты? О, где ты ныне, Печальный гений красоты? Куда ушла? Откуда приходила С красой без имени и с тайной на устах? Ни звуки, ни резец тебя не уловили,— Ты вся сокрылась в небесах! Блажен в юдоли слез, кому судьба, лаская, Как лучший жизни дар — узреть ее дала; Печальная она, в красе своей сияя, Каких-то дивных снов царицею была; И буря жизни, пролетая, Эдема[119] розу берегла… В последний раз, прощаяся с землею, Она, безмолвная, стояла на скале; И длинны локоны под дымной пеленою Отражены в обманчивом стекле; Как зыбкая струя летучего тумана, Высокий стан мелькал на влаге океана. Чего же взор тоскующий искал, Где солнца луч над бездной догорал? Зачем же ты со стоном и мольбою Вдруг повела туда прозрачною рукою? О чем же плакал ты, мой светлый серафим[120]? <1840>
ПЕСНЯ
(«Ты долго ль, цветущей долины хранитель…»){53}
Ты долго ль, цветущей долины хранитель, Могучий и гордый, мой дуб, расцветал? За что ж и давно ли перун сокрушитель Из темныя тучи на дуб мой упал? И долго ль с любимой долины туманы Над мрачной главою печально вились?.. Закрылись твои исполинские раны, Но тяжкие годы с тех пор пронеслись! Долина, как прежде, блистает красою, В долине над розой поет соловей; Но ты не покрыт уж зеленой чалмою— Любовник долины, у звонких ключей… Зачем же порой, как по дальней лазури Нежданно перун пробегал, — На голос знакомый враждебныя бури Ты глухо, но тяжко стонал? Поймет ли меня легковерная дева? Иль сны позабыты с улыбкою дня? Когда-то под звуки другого напева Она и клялась и ласкала меня… <1840>
ВЕЧЕР{54}
Я каждый раз невесело встречаю Заботы мелкие и шум докучный дня, И только с сумраком я снова оживаю — В ночи есть тайная отрада для меня. Люблю я час, как тихо над зарею Звезда вечерняя на западе горит, И быстро облако под твердью голубою Куда-то вдаль от севера летит, — Когда в тиши свеч робкое сиянье, И неба полусвет, и все — на сердце вдруг Навеет долгое, глубокое мечтанье… Порою задрожит слеза воспоминанья, — И книга падает из рук. <1840>
AVE MARIA{55}[121]
Коленопреклонен, с смятенным сердцем я Приветствую тебя, владычица моя! К святым отшельникам в печальные пустыни Являлась, матерь, ты во время их кончины; И схимник в трепете блаженства умирал, И мертвый лик его неведомым сиял… Небес владычица! Услышь мое моленье: Да загорит и мне звезда преображенья, За духом скорбным я восстану, укреплюсь, Да пред тобою вновь и плачу и молюсь, Вдали от пристани, средь новых треволнений, Я сердце сохраню от ран и заблуждений. Приветствую тебя — на светлых небесах, С душой измученной, с слезами на очах! <1840>
БАБУШКА{56}
Много езжу я по свету — То забавен, то угрюм,— И чего, друзья, поэту Не придет подчас на ум: То волшебные картины Дальней, милой стороны, То гроза моей судьбины, То несбывшиеся сны. Но всех более люблю я Детство бедное мое, С сладкой грустию бужу я Стародавнее житье. Вот за рощей, с колокольни — С бедной, старой — слышен звон; Вот народ наш богомольный В храм спешит со всех сторон. Утро тихо, небо ясно, Весь в цветах знакомый луг. Мы идем (я в куртке красной) В церковь с бабушкой сам-друг. И старушка говорила: «Как была я молода, Так же с бабушкой ходила В эту ж церковь я тогда. Сколько лет она в могиле!.. Долго жить мне бог привел, И уж жизнь мне через силу, Мой уж век за век зашел. Много горя я узнала, Мало счастья в жизнь мою… Вот и внука увидала — Буйну голову твою». Я и слушал, и дивился… Но минуту чуть спустя, Я в лугу уже резвился — Своенравное дитя… Много езжу я по свету То забавен, то угрюм — И чего, друзья, поэту Не придет подчас на ум! <1840>
СТАНСЫ К ***
(«Ты помнишь ли последнее свиданье?..»){57}
Ты помнишь ли последнее свиданье? В аллею лип велела ты прийти… Дала одно безмолвное лобзанье И безотрадное «прости». Твой смутный взор, поблекшие ланиты, Твой слабый стон мне душу растерзал, Как я, двойным отчаяньем убитый, В последний раз тебя лобзал. Несчастный друг, увы! во мраке ночи Я и теперь с слезами помню вновь Твой дальний край, потупленные очи, Твою безмолвную любовь. Аллею лип с шумящими ветвями, Где мы навек рассталися с тобой, И твой вуаль над черными кудрями, И как вдали махнула мне рукой. 1840
СТАНСЫ К СТАНКЕВИЧУ{58}
Мы сожгли без сожаленья Юность гордую дотла; А надежды и волненья Буря жизни унесла. Прихоть бешеная страсти, Злость людей, мечты обман — Не имеют больше власти Нанести нам новых ран. И звучит еще отрадой Только прошлое одно… Счастья нового не надо! Жизнь изведана давно. Мы походим на солдата, Что вдали под тучей стрел. Под скалою Арарата Песню севера запел. 1840
ПЕСНЯ
(«Уж я с вечера сидела…»){59}
Уж я с вечера сидела, Призадумавшись, — В зелены луга глядела, Пригорюнившись, Груди белые, высокие — Что лист дрожат; Знать мила-друга далекого Всю ночь прождать… Как хорош душа-голубчик,— Не старик-борода, Молодой, удалой купчик Из Нова-города! Я травою шелковою Устелю крыльцо, Я водою ключевою Освежу лицо. Топот в поле раздается… Замер дух во мне! Это он — мой свет несется На лихом коне. Вижу: шляпой мне махает, Соскочил с коня; Он целует, обнимает, Как огонь, меня. . . <1840>
РУССКАЯ ПЕСНЯ
(«Ах! ты, мать моя, змея-мачеха…»){60}
Ах! ты, мать моя, змея-мачеха, Не ходить уж мне в зелены луга, Во зеленый луг к тихой заводи — Хоровод водить, пляской тешиться, Звонким голосом перекликнуться,— Ты не бей меня, не позорь меня! Я пойду гулять, разгуляюся, С молодым купцом повидаюся… Молодой купец — радость, жизнь моя! Я пойду гулять, наряжу себя, Уберу себя по-бывалому: В косу длинную, в косу русую Заплету — вот так — ленту алую; Разгорись кольцо на белой руке! Ах! подруженьки, вы не слышали, Как в глухую ночь, в темной горнице Мать зарезала добра молодца Деньги вынула, полы вымыла? — Что ты бьешь меня что ты мучаешь? Я пойду гулять, лолечз к нему. Завернусь в туман, вместе с месяцем? Что ж ты бледен так в белом саване? Я пришла к тебе, как ты сам велел: Видишь — месяц уж ходит на небе, А в сыром бору соловей запел… 5 декабря 1840. Москва
ФЛЕЙТА{61}
Звуки флейты одинокой Пронеслися в вышине, Разбудив в душе жестоко Время, памятное мне. Под другими небесами Мы внимали им порой, Над зелеными холмами Вместе с панной молодой. И бледнея, и пылая, Как страстей была полна Ты, литвинка молодая, Пана старого жена! Как алкали тайной встречи… Как воздушна ты была! Стан и мраморные плечи Легкой шалью обвила… Оттенял, как флёр могильный, Панны бледное лицо Локон черный, локон длинный, Локон, свившийся в кольцо. <1840>
ПЕСНЯ ЛАУРЫ{62}
Не знаете ль, где милый, Где друг мой удалой Повеса из Севиллы[122] С курчавой головой? Мой друг — краса Мадрита, Боец — всегда с мечом, Гидальг[123], плащом покрытый, С гитарой под окном. Когда ж раздастся топот Серебряных подков, Твой громкий смех и шепот, И звук твоих шагов? О! верно, где у донны… О ветреник Жуан! — Как душно на балконе! Как скучно бьет фонтан! Не видели ль вы беса? Он друг мой удалой, Отъявленный повеса С курчавой головой. <1840>
СОСЕДИ{63}
Как я рад, что иностранцы Поселилися у нас,— Что за песни, за романсы, Что за танцы каждый час! Старый поляк, пан вельможный, Выезжает, чуть лишь день, — Ус седой крутя безбожно, Вздевши шапку набекрень. Кунтуш[124] синий, с закидными Рукавами за спиной. Свит цепями золотыми, Полы блещут бахромой; Жупан[125] алый из суета, В сто червонцев тканый пас[126], — Поляк в краковской карете Разъезжает напоказ; Ногу панскую сжимает Шитый золотом сафьян. Так по Киеву гуляет, Ус крутя, вельможный пан. Но когда б, друзья, вы знали, Что за панья у него! Вы прелестней не встречали, Не встречать вам ничего! Как магически блистают Чудно-нежные черты! У нее благоухают Ароматные цветы; У нее порой из окон, Лунной ночью, в темный сад Блещет ручка, вьется локон, Очи дивные глядят… У нее ль, у милой паньи, Всё банкеты и пиры, Всё музыка и собранья До полуночной поры. Раз я, панью молодую Встретя, розу ей сорвал… «Барзо пана я дзенькую!»[127] — Милый голос прозвучал. А вчера уж я встречаю — Крепко ручку паньи сжал… «О! цо робит пан!» — внимаю — Милый голос мне шептал. <1841>
ПЕСНЯ
(«Взгляни на тучу! Слышишь гром?..»){64}