— Пришлось фантазировать на похожую тему, — я постарался соорудить хоть какое-то подобие правдоподобной легенды. — Если ракету заставить вращаться в полете, то курсом и наклоном можно управлять одним каналом по-очереди, перемещая насадки-дефлекторы на соплах маршевого двигателя.[106]

— Хмм! А второй набор сопел впереди зачем?

— Они от отдельного стартового заряда, без него будет сложно набрать скорость.

— Тут взрывчатка? — короткий мощный палец Королева уперся в конус кумулятивного заряда. — Почему она так странно уложена?!

— Так многократно увеличивается мощность, тонкая раскаленная струя будет протыкать насквозь самую толстую броню, — я быстро изобразил отдельный рисунок. — Вот, примерно как-то так.

— Похоже на эффект Неймана,[107] — после некоторого раздумья определился Королев. — Остроумное применение, я-то думал, эта штука только для горных работ годится. Надо непременно изучить!

— Управление с джойстика,[108] — я добросовестно старался изобразить пульт в изометрии. — Тут же можно поставить перископ, тогда бойцу вообще не потребуется высовываться из окопа. Саму пусковую платформу с ракетой лучше бы ставить метрах в двадцати, тогда обстрел противником места пуска никому не повредит.

— Хорошо фантазировать на бумаге! — будущий главный конструктор вытянул эскиз из-под моих рук, и принялся его сосредоточенно изучать, тут и там упирая холеный ноготь в карандашные линии на бумаге. — Но как реализовать в жизни? Хотя бы вот это самое одноканальное управление? С сельсином так точно не выйдет!

— Если ракета все время вращается, то в сущности, все равно куда направлена тяга, влево, вправо, вверх, вниз или по диагонали, — стал вспоминать я. — Важно отклонять факел в момент, верный относительно положения в пространстве. То есть, рулевая машинка работает в релейном режиме, а курс идет по результирующей силе. В некотором смысле процесс похож на скольжение щеток по коллектору электродвигателя постоянного тока…

— Абракадабра какая-то, — огорчился Королев. — Даже у немцев не встречал ничего подобного!

— Собственно, машинка управления ничего общего с сельсинами не имеет, просто пара электромагнитов, которые по командам дергают заслонки сопел из одного крайнего положения в другое.

— Все равно ничерта не понял! Ты объясни по человечески!

— Сейчас, — я вытянул из пачки новый листик. — В плане схемотехники там все очень просто, токосъемник гироскопа разделен на четыре сектора, — из под моего карандаша выходила корявая, но все же читаемая схема. — Получается тактовое напряжение с частотой, равной частоте вращения снаряда. Оно подается обратно на наземный контроллер управления, и уже с него, после обработки, команды идут на рулевую машинку.

— Гхм. Для бреда слишком связно…

— Весь цимес в угле сдвига фаз между тактовой частотой с гироскопа и управляющей с контроллера. Так задается опережение или отставание срабатывания электромагнитов от градуса поворота ракеты в пространстве, от чего, собственно, и зависит результирующий момент.

— Ты или сумасшедший, или гений, — Королев потянулся за листком и карандашом. — Давай прикинем вот так…

Следующие часы запомнились мне плохо. Мы наперегонки чертили циклограммы, строили эпюры сил, привлекали на помощь тригонометрию, вращающиеся вектора, меняли системы координат, жестко ругались и радовались найденным вариантам. Точно не помню, когда клюквенная настойка из наших с Сашей закромов перекочевал на стол, откуда взялась сломанная гаванская сигара, зачем разорвали напополам третий том «Hutte Des ingenieurs taschenbush» раритетного пятнадцатого года издания и кто прожег сквозную дыру в январском «Monatshefte fur Chemie». В конце концов, мы забрались в дьявольские дебри математики… и непременно бы проколупались на иной план бытия, да закончились одновременно, как по заказу, настойка и бумага.

Копоть, густо покрывшая за зиму оконные стекла, золотилась светом нового дня.

В день Интернационала так можно.