А когда музыка стихла, Агнесса не захотела руки Ивана отпускать. Стоит, держится за них и в глаза Ивану смотрит. Иван сначала порозовел от удовольствия, потом краснеть почему-то начал, а потом и вовсе пунцовым сделался.

— Ты очень красивая! — шепчет он беззвучно.

— Ты тоже очень забавный… и милый… — отвечает также одними губами принцесса.

Ещё бы минута и дело бы до поцелуя дошло. Да всё это зрелище с самого начала Советник царский наблюдал. Ох и разозлился он! Решил он сначала к Царю подойти и обратить его внимание на сей беспредел. А Его величеству не до того было: он в самом благостном настроении отплясывал с торговкой помидорами. Тогда Советник сам решил действовать. Подошёл он к принцессе в тот самый момент, когда молодые ворковали как голубки, и говорит сердито:

— Ваше высочество, не годится со слугами так себя вести фривольно, это не по-королевски!

Агнесса ему язык показала, Ивана за руку крепко схватила и кричит:

— Бежим!!!

И убежали они и от Советника, и от Царя, и от народа всего праздного. Прибежали на берег речушки какой-то, сели на бережок и сидели молча долго-предолго. Иван не знал, что говорить, а принцесса и не хотела ничего говорить, ей и так хорошо было! Ей и Иванову руку почему-то отпускать не хотелось.

А когда на том берегу уже и зорька утренняя начала загораться, Агнесса вдруг спохватилась:

— Ой, а нас, наверное, там ищут все!

— Вот нам влетит! — весело сказал Иван, — надо возвращаться!

А там, на праздничной площади царь Банифаций и не думал кого-то искать. Он сидел за огромным дубовым столом в обнимку с рыбаками да охотниками и забыл обо всём на свете — так ему с ними радостно было!

Советник же сидел, напыжившись, поодаль и яростно стегал плёткой голенища своих сапог. Наверное, он представлял, что Ивана плетьми хлещет.

Иван влез на своё кучерское место, и по-дурацки улыбаясь, уставился в пространство.

— Батюшка, во дворец не пора ли? — окликнула царя Агнесса.

Банифаций кивнул, но с места так и не сдвинулся.

Принцесса постояла-постояла да и полезла наверх, к Ивану. Присела молча рядом, положила по-свойски свою голову ему на плечо и уснула.

Иван даже дышать стал через раз. А уж шелохнуться или почесаться — ни-ни!..

Весь следующий день все отсыпались. Кроме Советника, конечно. Этот злыдень всё ходил вокруг да около, мрачный и задумчивый. Очень уж ему не понравилось вчерашнее событие. «Влюбилась, кажись, Агнесска! — размышлял он, — и в кого?! В голодранца какого-то, выскочку! Нет, это надо пресечь на корню! Вот Царь проснётся — тут же доложу обо всём!»

И доложил. Так, между делом, за трапезой. Стоит, из графинчика Царю наливочки подливает и как бы между прочим молвит: