Фаня выслушала новость с такой мукой на лице, что Мóра пожалела о решении смотреть ей в глаза во время своей речи. Девушка опёрлась на ствол ближайшей берёзы и молча, без всхлипов и иных звуков, стала ронять слёзы. Весь её вид говорил об обречённости, но ничего нового в этой обречённости не было, словно она была готова к подобным заявлениям.
– Да, я догадывалась, что мне придётся сделать подобное, но принять это так тяжело, – голос Фани хрипел, словно перед этим она кричала, хоть не издала и звука.
Мóра, ковыляя, подошла к ней и впервые с их встречи мягко обняла. Девушка в ужасе начала осознавать: сейчас придётся проститься с ещё одним, ставшим ей дорогим, человеком.
Мóра на несколько шагов отошла от Фани. Прикрыв глаза, сосредоточенно стукнула раз по земле посохом. Старая ведьма почувствовала, как истончается её телесная оболочка. Ей предстоял недолгий путь туда, где она уже давно рассчитывала оказаться.
Фаня смотрела, как её наставница меркнет, как калейдоскопом её внешность меняется снова к тому периоду, когда она только была призвана в Хранители. Фаня рассмотрела, как, оказывается, красива была Мóра в молодости. Девушка, стоящая теперь на месте старой женщины, открыла глаза, уже более радостно улыбнулась и, вдохнув полной грудью, полностью исчезла.
Простояв всего миг, одинокий посох завалился набок.
Настоящее. Глава 05, в которой состояние Леса ухудшается
Вот уже три дня, как Ванька находился подле Фани. Всё у них было хорошо. Однако тихая недоговорённость всё же проскальзывала в движениях и разговорах. Никто из обитателей дома пока не догадывался о роли, отведённой мальчику, но отчего-то молчали об этом и обходили тему стороной.
Несмотря на недовольство Фаниной
Возможно отец подозревал наперёд о Ванькином возвращении ко второму родителю. Тогда он сейчас хотя бы знает, где именно находится сын. Но если никакого
Нет, мальчику не стоило пока думать об этом. Ему предстояло в скором времени разобраться с Фаней и с тем, что от него требуется. Потом же он вернётся в знакомый с детства дом, к отцу. Возможно.
***
Конец марта. В это время природа обычно только-только начинала пробуждаться от долгого сна, медленно, но верно пытаясь заново войти в колею созревания, плодоношения, жизни. В течение нескольких сотен лет Хранительницы Леса наблюдали за тем, как зима и весна своим непостоянством и вечным противодействием наплывали на леса и долы, то разрешая им зацвести и воспрячь духом, то резко замораживая после непродолжительного тепла.
Подобные перепады ни к чему хорошему, естественно, не приводили. Молоденькие ростки, отваживавшиеся высунуться в первые тёплые, но совершенно не своевременные деньки, буквально через неделю могли погибнуть без возможности возрождения. Букашек и червячков, совершенно сбитых с толку чуть прогревшейся почвой и рискнувших выбраться на поверхность, ждала та же участь – сложно было спастись от капризной погоды.
Вот и сейчас началась не весенняя погода. Буквально пару дней назад припекающее солнышко, сверкая, отражалось в капели. Но после непроницаемые облака покрыли весь горизонт, ударил лёгкий морозец, запорошив снегом и распугав всю округу. Природе следовало уже просыпаться, земле – освобождаться от немногочисленных сугробов, но вместо этого налетели новые снежинки. Относительное тепло и мягкий, податливый слой пороши создавал ложное впечатление пробуждения. Казалось бы, граница пройдена, тьма побеждена, солнце на небосклоне стало оставаться чуть дольше, но этого было мало. Что-то тёмное, холодное и очень злое мешало полноценно проснуться природе.
Каждый день Фаня соблюдала свой собственный ритуал – отправлялась в лес: побродить, подумать, посмотреть. Раз в месяц она обязательно проводила полный осмотр. И сегодня ведьма испытывала острую необходимость побыть с лесом, проверить его.
Фаня подхватила посох и обновила травы в мешочках, развесив их на поясе. Ведьма всегда носила с собой зелень, которая могла бы понадобиться в дороге. Так Фаня набрала сушёных листьев боярышника, подвязала на талию веточек осины – они часто пригождались – и, по наитию, прихватила с полки высушенные цветы змеиной травы, обладающие свойством показывать реальное положение дел. Ведьма и сама до конца не осознала, для чего ей это растение, но интуиция – мощная вещица, и к ней стоило хоть иногда прислушиваться.
Рассветное солнце подсвечивало слегка занесённые снегом деревья, порождая удивительное сияние и наполняя воздух волшебством. Всё вокруг было прекрасно. Фаня же никак не унималась: её рука потянулась за цветами змеиной травы, но здраво рассуждать мешало некое тревожное чувство, вот ведьмины мысли и прыгали с одной на другую, ни на чём конкретно не останавливаясь.
Вначале Хранительница двинулась в сторону Реки, вода в которой между ведьмами считалась живой. Поток находился очень близко к поляне, однако не был захвачен защитным заклятием, скрывавшим от посторонних глаз избушку и её жителей. Люди не подозревали о волшебных свойствах воды, пользуясь ею при нужде, но при желании и при должной вере водица становилась поистине сильным исцеляющим, восстанавливающим силы средством. Именно поэтому на берегах Реки была так плодородна почва, на которой травы и деревья росли хоть и в тесноте, но тем не менее в изобилии.
Возле Реки стоял оживленный гомон. Никаких аномалий поблизости не наблюдалось. Правда, как обычно, ненамного понизился уровень воды, который каждый день вёл себя непредсказуемо. Помощь никому не требовалась. Было спокойно. Некоторые деревья, конечно, жаловались на своих соседей. Например, ива всё время переживала за стоящий чуть в стороне тополь: вдруг он попытается отобрать у неё тёплое место? И Фане приходилось из раза в раз её заверять, что против ивушки никто не строит козней и что всё хорошо.