Он открывал глаза и понимал, что игра не перезагружается, он по-прежнему в лесу, и никакие уловки не помогают. Он всё равно здесь, он ощущает кожей холодное прикосновение свежего лесного воздуха и лёгких капель дождя. Колея стала глубже, как будто здесь проходила какая-то тяжёлая техника, и стало ещё более одиноко и страшно. Никого. Ничего. Почему никто не отвечает на его «ау»? Неужели никто не слышит, или никто его не хватился? Неужели он так далеко зашёл, что его даже не слышно?..
Теперь ему стало казаться, что лес решил посмеяться над ним, вступить с ним в схватку, отомстить за это радостное открытие, за этот решительный шаг. Как будто он, войдя в лес, сломал чьи-то планы относительно своей дальнейшей судьбы, а может быть, свои собственные планы.
Что же получается? Значит, действительно, не зря боялся? И теперь так и жить дальше со своим страхом, вернее, умирать, да ещё здесь? Холодный пот выступил на лбу.
Значит, всё можно в этой жизни, можно решить любую задачу в любой программе, можно исправить любую ошибку и неточность, но только нельзя выйти из леса. Это чудовище, это монстр, который пожирает человека вместе с его головой и всем, что в ней, с его знанием кодов и алгоритмов, и договориться с ним невозможно.
Он тряхнул головой, собрался с духом и посмотрел назад. «Господи, – сказал он про себя, – пожалуйста, выведи меня отсюда».
И даже поднял вверх голову, как будто надеясь кого-то увидеть там, среди сплотившихся ветвей. Сверху никто не появился, никто не протянул руку и не указал, куда надо идти.
А ведь есть на свете странные загадочные люди – лесники, которые могут спокойно находиться среди такого количества деревьев и ничего не бояться. Хорошо бы натолкнуться на кого-нибудь из них…
Он посмотрел назад и подумал, что уже слишком долго идёт по этой дороге. Если она никуда не привела, значит, она ушла в какую-то другую сторону. И кукушка вдруг стала куковать где-то далеко. Вдруг в голове его на какой-то миг прояснилось. Ведь он отошёл от поляны минут на пять-семь, а сейчас идёт уже двадцать или больше, и ничего не находит. Значит, надо снова возвращаться.
И он вернулся к тому участку леса, где кукушка была слышна гораздо сильнее, и там, где был участок невысоких елей и сухой почвы под ними. Вот здесь он остановился. Да, вот отсюда всё началось. Надо только собраться с мыслями. Вот здесь он стоял в самом начале и слушал кукушку, она была там, в той стороне. И оттуда же доносились голоса людей, каких-то отдыхающих.
Каких, каких ещё отдыхающих? Его озарило. Здесь не было других отдыхающих! Это были они, его родители и их друзья, это их голоса он слышал, а пошёл в другую сторону! Вот туда и надо идти. И почему теперь эти голоса стихли?
Он прошёл небольшой овраг, потом пробрался через какие-то заросли и вдруг вышел к кустарникам, которые показались ему знакомыми. Он узнал их. Это было уже недалеко от берега. Теперь он понял, что скоро выберется.
Он подошёл к поляне совсем с другой стороны, нежели уходил с неё, и ему пришлось пройти ещё метров пятьдесят, пока он уловил запах шашлыка.
Замерзший, в холодном поту, он вышел на поляну, и только теперь сбавил шаг. И немного отдышался.
Вокруг костра сидели все они, и никто даже не повернул голову в его сторону. И дождика здесь, кажется, не было.
Отец и дядя Серёжа как раз налили себе ещё по пластиковому стаканчику вина. За рулем на обратном пути будет мама, и отец мог себе это позволить. Они говорили о новых глобальных направлениях в экономике. Мама и тётя Таня спорили о чём-то, кажется, о какой-то очередной музейной экспозиции. Бабушка спала на его полиуретановом коврике, а Тоня и Коля что-то изучали в ридере, который Павлик оставил здесь. У их ног валялись бадминтонные ракетки и воланчик, а под кустом лежал волейбольный мяч.
Он присел рядом и зачем-то протянул руки к костру.
– Где ты бродил? – спросил отец. – Рыбу, что ли, ловил? Уже хотели идти тебя кликать.
– У тебя что, расстройство? – усмехнулся Коля.
Павлик через силу улыбнулся. Впрочем, сейчас уже можно было улыбаться.
– А сколько… меня не было?.. – он постарался спросить спокойно, но всё же голос слегка дрогнул.