Дима был похож на мумию, приготовленную к погребению. Да, прав был его отец: было бы лучше ему сюда не приезжать.

Наступал вечер – второй вечер в посёлке, в котором уже так много произошло. Когда стемнело, пошел дождь, мелкий, холодный, и в комнате стало холодно. Очевидно, и завтра будет такая же погода – пасмурная, дождливая, хмурая.

– Ну вот, теперь известно всё, – говорит Дима. – И ты теперь можешь ехать, ехать прямо сейчас.

Он хватает куртку и уходит, хлопнув дверью.

Дождь усиливается. Он стучит в окно настойчиво, как будто повторяя слова странного человека, который только что был здесь.

Мне почему-то вспоминается Дима в лучшие времена наших отношений, когда он мне очень нравился, – красивый, с прямой осанкой, и я мысленно одеваю его в кожаный плащ, фуражку и пытаюсь представить, как такой человек выходит из «газика» и направляется к дверям того дома, где разыгрывалось столько человеческих трагедий; при его появлении всё вокруг меняется, всё напрягается, всё стихает. Нет, не могу представить.

Почему Константин пришёл в отсутствие Димы? Это получилось случайно или он так задумал? Почему он хотел рассказать мне, а не ему?

Дима пришёл поздно, промокший и замёрзший.

Мы помирились.

– Почему тебя вообще стала интересовать вся эта история? – спрашиваю я его. – Откуда такой настойчивый интерес?

– Не знаю, – ответил он. – Что-то тяготило меня в этой неизвестности. Мне не нравилось, что отец что-то скрывает от меня. Я понял, что не могу не выяснить этого. И вообще, жизнь моя как-то стала идти под откос, и я не мог понять, почему. Всё стало разваливаться, у меня ничего не получалось. Не знаю почему, но я решил начать с этой поездки. Мне казалось, это прояснит что-то в моей собственной жизни, и вот теперь прояснилось, куда уж дальше…

Он засыпал, уткнувшись носом мне в плечо. Совсем как ребёнок. Прикрыв глаза, он тихо спросил:

– А ты не помнишь, с чего всё началось? Почему мы стали ссориться? Ведь нам было так хорошо.

Я ощущаю рядом знакомое, почти забытое тепло его тела. Как когда-то давно. Пытаюсь вспомнить, почему же мы начали ссориться. Нет, не помню. Просто однажды вдруг стало очень холодно.

Как сейчас за окном.

На следующий день мы решили сходить на кладбище, а потом – на Красную балку – то место, куда местные жители, как нам теперь было известно, ходили редко.

Кладбище было запущенным, среди густого леса, и до старых могил добраться было трудно.

Диминых однофамильцев здесь было много.

Могилу Аркадия мы нашли быстро, – она находилась в центре кладбища. Тяжёлая железная ограда, памятник с красной звездой, что-то наподобие мемориальной доски, уже порядком истёршейся. Дима постоял, посмотрел на дощечку с запечатленными на ней датами рождения и смерти.

Красная балка оказалась в четырёх километрах от кладбища. От этого места повеяло мраком и одиночеством.