Помогая кому-то выразить свои эмоции, вы в то же время можете не соглашаться с их уместностью. Возможно, вы категорически не можете представить, как другой человек себя чувствует. Но это не важно. Важно то, что другой человек чувствует себя именно так. Чувства далеко не всегда вашим представлениям от них. Убеждение, что кто-то другой или вы сами не должны ощущать то, что ощущаете, не отменяет того, что вы это чувствуете. Вы можете спорить об уместности выраженных эмоций, но это спор о фактических обстоятельствах и толкованиях. Это уже следующий шаг.
Почему Дуглас Стоун и его коллеги подчеркивают, как важно сначала разобраться в эмоциях, и лишь потом перейти к решению проблемы? Потому что это позволяет всем участникам беседы прочувствовать свое состояние, чтобы оно потом не слишком сильно влияло на разговор. Кроме того, вы получаете возможность разделить диалог на две составляющие – эмоциональную и фактическую. Догадываюсь, что вы иногда попадали в ситуации, в которых чувствовали, что должны либо согласиться с собеседником, либо возразить ему, но оба эти варианта вас не устраивали. В итоге вы все-таки выбирали один какой-то вариант и ситуация неизбежно становилась напряженнее. Вам тогда не хватало знания о двух составляющих диалога. Вместо того чтобы полностью соглашаться с собеседником или категорически возражать на все, что он скажет, вы можете принять его эмоции и подтвердить их важность, но при этом не согласиться с фактическим содержанием его слов. Или наоборот. Так вы займете в разговоре значительно более сложную и конструктивную позицию.
Ваши эмоции основаны на вашем представлении о мире, а оно пластично. Вы можете менять эмоции, меняя ваш взгляд на мир. Когда вы эмоционально реагируете на происходящее, это всегда реакция не на само событие. Мудрые люди замечают, что злость, радость, страх или воодушевление вызывают не сами события, а наши мысли о них. Проблема в том, что мысли обычно возникают автоматически и молниеносно. Поэтому вы путаете ассоциации, которые у вас вызывает женщина в белой рубашке, с лицом, закрытым длинными черными волосами, с
Эксперт по конфликтам и развитию Керри Паттерсон выделяет 4 шага этого процесса:
Первый шаг – мы наблюдаем за поведением.
Второй шаг – мы говорим об этом поведении (пытаемся его истолковать).
Третий шаг – наше толкование вызывает у нас эмоцию.
Четвертый шаг – мы действуем, исходя из этой эмоции.
Ключевым является второй шаг. Ваши
Наблюдая за чужой реакцией, которая радикально отличается от вашей, подумайте, какое из возможных толкований ситуации выбрал другой человек. Может, оно тоже в чем-то справедливо? Не обязательно точно знать, как другие предпочитают реагировать на окружающих. Достаточно какой-нибудь догадки, теории, которую позже вы сможете протестировать в разговоре:
«Очень неприятно, когда Ян так меня ругает. Все время кажется, что меня уволят. Но я заметила, что ты в такой же ситуации как будто не волновалась. Это потому что он не твой непосредственный начальник? Или тебе что-то известно?»
«Почему ты так переживаешь? Это же всего лишь бумажный самолетик! Или для тебя особенно важно, что именно она нарисовала на нем сердечки?»
Описывая разницу в ваших реакциях, вы показываете, что понимаете, в каких разных мирах вы существуете, и хотите узнать больше о мире собеседника. Может, у него найдется объяснение, более удачное, чем ваше. При осознанном выборе толкования событий и связанных с ним эмоциональных реакций вы пользуетесь огромной свободой. Когда вы поймете, что именно так устроен и ваш мир, и миры других людей, вы продвинетесь в развитии шестого чувстве дальше, чем многим удается за всю жизнь.
То, что мы называем эмоциями, возникает из-за того, что тело готовится справляться с разными ситуациями. То, что мы называем злостью – это адреналиновый всплеск, в результате которого напрягаются наши руки и ноги (это поможет нам ликвидировать препятствие). Подобный адреналиновый пик длится примерно двадцать минут, совершенно независимо от нашего желания. В это время нам трудно думать рационально, адреналин мешает нам. Это значит, что если кто-то злится (или только что злился), нужно немного подождать, прежде чем собеседник снова сможет ясно думать и принимать осмысленные решения.
Лучший способ прервать чей-то адреналиновый всплеск – сообщить, что признаете его право испытывать ту или другую эмоцию. Если вы покажете, что считаете совершенно нормальным злиться или еще как-то эмоционально реагировать, вы перестанете быть препятствием, которое нужно ликвидировать.
Эмоции умеют хорошо маскироваться. Неприятные эмоции мы толкуем через то, с чем нам легче всего справиться («я не расстроен, я злюсь»), или избегаем конкретики («мне просто грустно»), или сминаем несколько эмоций в одну («я тревожусь»).
Классический пример такой маскировки – проблемы с настроением, так называемая
Злость маскирует другие чувства. Она сигнализирует о наличии множества сложных психологических и эмоциональных процессов, которые могут быть связаны с чем угодно (горе, растерянность, чувство неполноценности, переживание несправедливости), и о которых слишком тяжело говорить открыто.
Эмоции также могут превращаться в обвинения («ты ужасный лентяй»), приписывание («да у тебя никогда нет сил помочь по дому») и предположения («тебе в жизни не приходилось прилагать никаких усилий»). Довольно трудно заметить разницу между нашими предположениями о других и тем, как мы описываем наши собственные эмоции. Когда мы кого-то судим, складывается
«Если бы ты был настоящим другом, ты бы меня поддержал (