Он шел по коридору. Голоса были все ближе и ближе. Дверь в закрытую комнату была приоткрыта. Оттуда лился голубоватый свет. Краснов протянул руку, толкнул дверь. Она отворилась. Посередине комнаты стояла Василиса. Ей было лет шестнадцать-семнадцать. Она была в джинсовой куртке, розовой футболке, джинсах того же оттенка, что куртка и белых кроссовках. Она смотрела на него неживым застывшим взглядом. Длинные светлые волосы были немного всклокочены. Василиса напоминала манекен или большую куклу. Она покачивалась в разные стороны, как будто ее сносило ветром.

Краснов прошел в комнату и направился к Василисе. Он повернул голову в сторону окна и увидел себя в отражении стекол. Ему тоже было не более семнадцати. На нем был черный пиджак с широкими плечами, узкие вареные джинсы, ворот белой рубашки был повязан узким черным галстуком. На голове возвышался разноцветный начес. Волосы торчали в разные стороны.

Он подошел к Василисе и взял ее за руки. Она смотрела на него, не моргая, не выражая ни одной эмоции. Откуда-то продолжали доноситься голоса мамы и отца. Комната была пуста. Он стал вглядываться. Там, в окнах противоположного дома, он разглядел маму, потом, в другом окне, увидел отца. Они махали руками, звали его. Он отвернулся, снова посмотрел на Василису. Она казалась совсем холодной, почти что мертвой. Он пытался растирать ее руки, но они оставались ледяными.

Наконец он подался вперед, приблизился к ее неживому, уснувшему лицу и осторожно поцеловал ее в губы. Он пристально посмотрел ей в глаза. Ее радужки, словно снежинки начинали оттаивать. На скулы упали капли воды. Она заморгала. Николай увидел, как кожа на ее щеках розовела. Она улыбнулась и посмотрела на него.

– Ты кто? – спросила Василиса.

– Коля, мы стреляли с тобой в тире. Не помнишь?

– Как же… Помню…

– Потом ты ушла с мертвецом… А я остался…

– Да… Я ушла с мертвецом… А ты остался…

Василиса тихо засмеялась и весело посмотрела ему в глаза. Тут за ее спиной, одна за другой, стали появляться тени. Тени медленно становились телами. Они двигались, перешептывались, толкали одно другое. Николай разглядел Александру Генриховну, совсем молодую, за ней возвышался Константин Волков, чуть дальше стоял Андрей Огнев, а за ним появились мама и отец Николая. Еще он разглядел полупрозрачную тень Вити Некрасова. И где-то, в самом темном из углов комнаты, притаился Вениамин Волков. Николай узнавал его. Он пристально наблюдал за ним и Василисой из своей непроглядной тьмы.

Василиса все смеялась и смеялась. Не могла остановиться. Тени, тем временем, продолжали трансформироваться. Тела стали покрываться язвами и струпьями. Стал ощущаться запах гнили. Плоть медленно разлагалась. Николай видел червей, насекомых, мелких грызунов, которые превращали трупы в скелеты. Как только трансформации прекратились, скелеты взялись за руки, закружились и начали медленно приближаться к Николаю и Василисе.

– Что же мы стоим? – спросил Николай Василису.

– А что нам остается?

– Они сейчас расправятся с нами…

Скелеты были все ближе и ближе. Они наступали медленно, но как-то неизбежно, необратимо.

– Они окружают нас, – прошептал Николай.

Василиса оглядывалась и громко хохотала. Николай крепко сжимал ее руки, старался не смотреть на приближающийся хоровод смерти. А тот все плотнее и плотнее сжимал свое кольцо. Вот, когда костяшки одной из рук уже потянулась к голове Василисы, Николай почувствовал, как пол стал уходить из-под ног. И он, и Василиса посмотрели вниз. Пол стал превращаться в топь, в болото. Он был мягким и все глубже затягивал в свои недра. Василиса и Николай держались за руки. Скелеты были все ближе и ближе. И вот, когда обоих уже затянуло по пояс, держа друг друга за руку, каждый из них схватился другой рукой за костяшки пальцев скелетов, которые запутались один в другом, переплелись, превратившись в огромную костяную сеть. Вода топи тем временем издала какой-то удушающий хриплый вопль, и Василиса с Николаем обрушились вниз, затягивая с собой и сеть мертвецов. Когда они уже летели в неведомую пропасть, то снизу разглядели там, высоко, на поверхности Вениамина, Александру, Константина, Андрея, маму и отца Николая. Они стояли и смотрели сверху, как глубина поглощала Николая, Василису и тех мертвецов, в которых они все были перевоплощены и личины которых только что были с них сброшены.

Коля и Василиса все летели и летели вниз, все глубже и глубже. Сеть костяшек постепенно становилась все тоньше и тоньше. Наконец она измельчилась до состояния облака, и ее унесло порывом неизвестно откуда взявшегося ветра. Вокруг все прояснялось. Становилось золотисто-розовым. Коля взял Василису за обе руки. Они медленно опускались вниз. Василиса все смеялась и весело подмигивала.

Вот они приземлились прямо посреди огромного желтого поля. На поле колосилась пшеница, буквально плескалась, превращалась в безбрежный океан. Василиса оглядывалась по сторонам и кричала от восторга. Она скакала из стороны в сторону, цепляя колоски кончиками пальцев. В конце концов, она дала Коле правую руку, которую он крепко сжал в своей левой руке, и они отправились прямо навстречу огромному диску солнца, которое, словно железный механизм, с грохотом поднималось над темно-синей линией горизонта. На диске виднелись животные, цветы, силуэты людей, птицы, деревья, очертания зданий, машин, самолетов. Каждое видение вспыхивало красным цветом и тут же гасло.

– Как это прекрасно, Коля! – говорила Василиса. – Как же это все прекрасно!