– Вам плохо? Может вызвать скорую?

– Нет. Ни в коем случае, – запротестовал Николай. – Они меня заберут, работа застопорится еще на неделю. Мне нужно закончить все. Закончить буквально сегодня-завтра.

– Хорошо. Тогда я принесу мокрое полотенце и поищу бинты. Если нет, сбегаю вниз, тут аптека за углом.

– Давай.

Даниил поднялся и отправился в сторону ванной. Николай слышал, как тот возится с полотенцем, тем самым, которым он накануне вытирал руки и лицо, слышал, как из крана с шумом полилась вода. Наконец Даниил вернулся и приложил мокрое полотенце к затылку Краснова. Тот немного поежился. Боль была сильной, но терпимой.

– Кровь остановилась, – сказал Даниил. – Видимо, задеты только верхние слои кожи.

Николай кивнул в ответ.

– Пойду, поищу бинт и йод.

– Посмотри на кухне в ящиках.

– Хорошо. Если что, позвоним Василисе Вениаминовне.

– Нет. Не думаю, что это хорошая идея. Если нет, то сходишь вниз, в аптеку.

– Да…

Даниил уже направился на кухню, как Николай вдруг окликнул его:

– Эй, постой! А как ты тут оказался?

Даниил застыл в нерешительности. Казалось, вопрос застал его врасплох, но он скоро собрался, посмотрел на Николая и тихо сказал:

– Дверь была открыта… Меня прислал Исаев. У меня новости для вас. Плохие новости.

– Не сомневаюсь.

– Ладно. Сейчас забинтую вам голову, потом все расскажу.

– Ну давай…

Даниил скрылся в конце длинного и темного коридора. Где-то вдали, очень далеко, как виделось Николаю, загорелся свет. Этот свет переливался то голубоватыми, то розовыми оттенками. Краснов все смотрел и смотрел на эту светящуюся точку. В голове все ходило ходуном. Он никак не мог собраться с мыслями. Перед глазами маячила одна и та же картинка. Он падает, руками скользит по стене, а слева, в сторону входной двери, медленно уходит высокий, широкоплечий незнакомец. Николай точно запомнил, что, кроме продолговатого предмета, похожего то ли на монтировку, то ли на биту, в его руках ничего не было. Еще он припоминал, что тот оглянулся на мгновение, посмотрел на него, но потом Николай окончательно потерял сознание, и все погрузилось в кромешную темноту.