— Тебе лишь бы на Журавля была похожа, — вполголоса проворчал Тарасов, — совсем уже помешался ты, Костяк. Когда ты с ней поговоришь? Катька же не дура, должна понять, что перегибает палку! Ну сколько можно тебя мурыжить?

— Заткнись, Тарас, — привычно огрызнулся Костяков. — Должна или не должна, я как-нибудь без тебя разберусь. Катюха выросла в офигенную красавицу, это да. Но умишко у неё ещё детский. Ты же помнишь, что она на целый год нас младше, потому что в школу пошла в шесть? Не могу травмировать нежную детскую психику. Потерплю ещё немного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Стёпка сплюнул, неодобрительно покачав головой, но смолчал. Этот разговор в различных вариациях за последние три года вёлся уже далеко не в первый раз и каждый раз заканчивался одинаково, так что Степан на другой ответ и не рассчитывал, но не оставлял попыток постепенно переубедить слишком осторожного друга.

— Ну лады, значит моя Танюха приведёт с собой Варюху, — сменил тему Тарасов. — И завтра мы оттянемся по полной! Я уже жду не дождусь!.. О, ну вот, ты слышишь? Уже звонок звонит, — огорчённо заметил парень и тяжело вздохнул: — Пошлёпали обратно, а то Анатолич опять будет нам мозг выносить за опоздание.

На следующий день ближе к вечеру двое друзей и их спутницы собрались у магазина на центральной площади. Погода была настолько тёплой и приятной, что компания передумала идти в бар и решила устроить пикник, сварганив шашлыки в лесочке за городом.

Как только решение было принято, все коллективно потянулись в магазин, чтобы закупить мясо, спиртное и всё необходимое для праздничного пикника. Девушки и Тарасов метались между полками и оперативно наполняли тележку, которую катил Костяков, так что в рекордно короткие сроки вся компашка подростков оказалась на кассе. Там-то они и наткнулись на Журавлёву. Одноклассница уже оплачивала батон и небольшую сетку с картофелем, сосредоточенно отсчитывала деньги и не сразу заметила друзей.

— О! Журавль, ты как тут оказалась? — Жизнерадостно хлопнул Стёпка Катю по плечу. Женя в этот момент застыл и растерянно покосился на Варвару с Татьяной, деловито выкладывающих покупки из тележки на транспортёр. Костяков и сам не понимал, почему ему так не хотелось, чтобы Катя видела его с другими девушками. Жеке становилось как-то не по себе. Но сейчас ко всему прочему прибавилось и чувство вины, ведь болтливый Стёпка, выудив у Кати информацию, что она закупается по просьбе мамы, тут же выложил ей, зачем они здесь: — А мы, Журавлик, собираемся днюху Косятка отметить! Погода — шик! Поедем в лесок на шашлычки. Но ты же всё равно не пьёшь и тусоваться не любишь, так что с собой не зовём.

Катерина доброжелательно улыбнулась всей компании и одобрительно закивала, нисколько не обидевшись:

- Ну и правильно, Стёп, шумные тусовки — это не для меня. А так у вас отличный план! Отдохните как следует, ребята, — искренне пожелала Катя и развернулась к выходу, посчитав разговор законченным. Она и раньше видела, как Костяков с Тарасовым гуляют в компании каких-то девчонок. Правда издалека и случайно, но в душе у Катерины ничего не колыхнулось: гуляют и гуляют, какая ей разница с кем и как они тусят? Главное, чтобы не скучали и не отнимали у неё драгоценное время на написание книг.

— Катя. — Не выдержал Женька, сделав шаг в её сторону. Однако, Варя, женским чутьём уловив необычное внимание своего кавалера к незнакомой девчонке, тут же схватила его за руку и вопросительно вздёрнула аккуратные брови как бы спрашивая «Куда это ты? А как же я?». Евгений остановился, бросил хмурый взгляд на спутницу и снова впился пронзительным взглядом в развернувшуюся к нему Журавлёву: — Кать, нас всего четверо. Будет не так уж и шумно. Может быть, поедешь с нами?

Девушка растерянно заморгала, ещё раз окинула рассеянным взглядом всю компанию и покачала головой, не соглашаясь:

— Нет, Жень, зачем? Вам и без меня будет весело. С днём рождения, Женя, — Тепло улыбнулась ему Катерина и дёрнулась было в его сторону, желая обнять (она всегда так делала, когда поздравляла его с праздниками), но в последний момент заметила рядом хмурую Варвару и передумала: — Я тебя завтра в школе поздравлю, ладно? Счастливо повеселиться, ребята! — Махнула на прощанье рукой Журавлёва и ушла.

Костяков почувствовал жгучее разочарование. За прошедшие годы он успел уяснить, что Катерина не любит близких контактов с людьми. Если не считать экстренных случаев, где ей грозит опасность, с ним, как и со всеми, она тоже сохраняет дистанцию и неосознанно отстраняется всякий раз, как он пересекает невидимую границу её личного пространства. Однако, если Катя поздравляет с чем-то, то всегда обнимает. Женька не знал, делает ли она так со всеми, кого поздравляет или только с ним, но каждый раз ждал этих объятий с замиранием сердца и внутренним трепетом, бережно сохраняя каждое из таких воспоминаний в укромном уголке души. Для него такие моменты были лучшим подарком, который девушка могла предложить, хотя сама Катерина об этом не догадывалась и каждый раз мучилась вопросом: что же такого подарить Костякову, чтобы он сразу же это не выкинул?

А вот сейчас Евгений почувствовал себя обманутым и обделённым. Горечь от несбывшихся ожиданий ядом растеклась по венам, напрочь отравляя хорошее настроение, в котором он пребывал до встречи с Катей. Но друзьям нельзя было это показывать, потому что даже самому себе Жека не хотел признаваться, что так сильно зависит от Журавлёвой. В итоге, он сделал над собой титаническое усилие и насильно заставил себя сосредоточиться на пикнике, шашлыках, друзьях и тёплой Варе, не упускавшей случая пообниматься и, в отличие от той же Кати, явно не имевшей каких-либо границ личного пространства, которые нельзя было пересекать. Этим обстоятельством Евгений и воспользовался по полной программе, в то время как Тарасов был всецело занят своей Татьяной.

День рождения всё же прошёл не так плохо, Костякову даже почти удалось убедить и себя, и окружающих, что у него всё прекрасно и замечательно. Но Тарасов слишком давно и хорошо знал своего друга и, когда они проводив девчонок, шли домой, озадачил Жеку вопросом:

— Костяк, ты сегодня куришь одну за одной, прям дымишь как паровоз. Что не так? Варька ляпнула что-то не то? Вот бабы! Даже в день рождения умудряются испортить настроение человеку! — Воскликнул Стёпка и дружески ткнул Женьку в плечо: — Слышь, если что не так, так ты скажи, мы с Танюхой быстро сдёрнем её с небес на землю.

— Да нет, Варюха не причём, — тяжело вздохнул Евгений, не в силах больше претворяться и мрачнея прямо на глазах. Оба приятеля немало выпили, и у Костякова внезапно развязался язык: — Она правда старалась. Но она — не Катя. А Катька просто развернулась и ушла. Ей параллельно, где я и с кем. И мне всё больше кажется, что Журавлёвой на меня плевать. Что бы я для неё не сделал — всё бесполезно, Катюхе похрен! Даже если я укачу на Северный полюс, она скучать не будет, а я без неё подыхаю… Тарас, я устал. Так устал держать себя на расстоянии, не распускать руки и ждать, когда же до неё дойдёт, что я… Ё-моё, да легче пойти и утопиться, чем её дождаться!!

— Ну так не жди! — Отреагировал верный Стёпка, сочувственно пнув подвернувшийся под ногу камешек. — Я тебе уже сколько раз говорил, иди и скажи ей всё, как есть. Ну что поделать, если по-другому она не понимает? Костяк, я не думаю, что Катька к тебе безразлична, просто она к тебе привыкла. Привыкла, что ты всегда рядом и вечно держишь наготове «платочек», чтобы подтереть её слёзы и сопли. Ты для неё как нянька, а не как мужик! Хватит уже трястись над своим Журавлём, Костяк! Если пошлёт тебя — значит, сама дура и пожалеет об этом. Но Катька же умная, да? Она не пошлёт, если ты всё как следует объяснишь. А то ты всё ждёшь, ждёшь, а мы в последнем классе, Жек, — уже гораздо тише заметил Степан. — Скоро школа закончится, и мы все умотаем кто куда. И Катюха тоже, небось, свалит подальше из нашего «Мухосранска». Теперь она деваха видная, быстро найдёт себе хахаля. Ну, или какой-нибудь обормот, обскакав тебя, её подцепит, только ты её и видел. Всё твоё многолетнее выжидание — коту под хвост, Жек. Ну, не тупи же ты уже — поговори с ней!

— Стёпка, мне слабо, — вдруг признался Жека, снова достав сигарету и стараясь поджечь её трясущимися от волнения руками. — Что я буду делать, если она меня пошлёт? Говорил же тебе тогда на скамейке, помнишь? Это на всю жизнь. Кроме неё мне никто не нужен. Я сдохну без неё… — Парень в отчаянии смял и выкинул сигарету, так и не сумев её поджечь. Но Тарасов, отобрав у него зажигалку, достал новую, раскурил и подал другу.

— Жек, ну а сейчас что, лучше что ли? — Совсем тихо спросил Степан. — Ты же уже сейчас подыхаешь, только медленно. Медленно, но верно. Каждый раз как это вижу, мне хочется схватить твоего Журавля и настучать ей по башке за то, что она как тот грёбанный крот, который ничего не видит, но я знаю, что после этого ты меня закопаешь. Братан, это не жизнь! Я понимаю, что стрёмно. Понимаю, что риск. Но сам же знаешь: кто не рискует, тот не пьёт шампанское! Уж лучше всё решить сейчас, пока нас всех ещё не разметало в разные стороны, чем дальше продолжать мурыжиться хрен знает сколько времени, а потом понять, что всё зря. Ну скажи, разве я неправ? — Давил на друга Тарасов.