От удивления Катерина отвлеклась от синяков и уставилась на хулигана во все глаза:

— Извиниться? Серьёзно? Что это с тобой случилось? Встал сегодня не с той ноги?

— Хорош стебаться, — покраснел Тарасов, что на памяти Журавлёвой случилось чуть ли не впервые, и постарался поскорее завершить унизительную процедуру извинения: — Короче, Журавль, прости, что загнобил тебя и выживал из школы. Я больше не буду. Вот зуб даю, не трону я тебя больше. Лады? — Выжидательно уставился мальчишка на Катерину исподлобья.

— Эмм, — ошарашенная Катя только и могла, что хлопать ресницами, но в конце концов промямлила: — Ну, ладно. Хорошо. Извинения приняты.

Мальчишка заметно приободрился и тут же потребовал:

— Тогда передай Костяку, что я извинился. Пусть найдёт меня или позвонит.

Девочка пожала плечами:

— Хорошо, передам. — И озабоченно взглянула на часы в школьном коридоре: — Это всё? Могу я уже идти? Мы так опоздаем на урок.

— Я не пойду, — заявил Тарасов и милостиво кивнул в сторону лестницы: — А ты можешь идти.

— Угу, спасибо, — саркастично буркнула Журавлёва и постаралась побыстрее отвязаться от надоевшего одноклассника, но оказалось, что сделать это не так-то просто:

— Эй, Журавль! — Догнал он её уже у самой лестницы и пристроился рядом. — Совсем забыл: я же спросить тебя хотел. Зачем ты помогла мне там, на математике? Я что, просил тебя встревать? Зачем опять влезла? Мне твои подачки без надобности.

Катерина кинула на Тарасова холодный взгляд через плечо:

— Не обольщайся, Тарасов. Я сделала это не ради тебя, а ради своей мамы. Если бы на твоём месте стоял любой другой ученик класса, я бы сделала то же самое.

Степан нахмурился:

— Не понял. Причём здесь твоя мать?

— Притом, что там была задача повышенной сложности. Я сама не смогла её решить, мне мама помогала. А она, между прочим, школу закончила с золотой медалью, Тарасов. Так что неправильно решить она просто не могла. Ты тут не причём, понял теперь? Я в своей маме стопроцентно уверена. В общем, обидно стало, что наша с мамой репутация пострадает только потому, что математик не знает такого решения.

Стёпка молча переваривал полученную информацию, пока они поднимались по лестнице и вышли на нужный этаж, но потом он снова заговорил:

— Хм, ладно, догнал, ты уверена в своей матери. И что же, так же была уверена в Костяке, когда отправила его к Валентине сочинение писать?

— Да. — Не задумываясь, подтвердила Катерина и раздражённо дёрнула плечом, останавливаясь у кабинета: — Ещё вопросы есть? Мне на урок надо.

Однако Тарасова совершенно не волновали Катины желания, ему важно было докопаться до правды: