— Нет, Сергей Алексеевич. Боюсь, это было всего лишь разовое просветление. Тарасов — слишком сложный ученик, мне с ним не сладить.
— Жаль, очень жаль, — погрустнел учитель. — А я уж размечтался, как приду в Учительскую и похвастаюсь коллегам, что ты и в Тарасове нашла глубоко зарытый талант, так же как у Косткова проявились способности к литературе.
— Простите, — пробормотала Катерина, неловко переступая с ноги на ногу. Ей действительно было искренне жаль, что надежды Сергея Алексеевича не оправдались.
Мужчина встрепенулся и доброжелательно улыбнулся ей:
- Нет, это ты извини меня, Катюша, тут нет никакой твоей вины. Я сам принял желаемое за действительное. На самом деле мы, все учителя, и за Костякова тебе очень благодарны. Всё-таки ты — большая молодец! Смогла повлиять на него самым удивительным образом. Если бы за это можно было ставить пятёрки, мы бы, не задумываясь, всем учительским составом их тебе поставили.
— Спасибо большое, — совсем сконфузилась Катя. — Но, понимаете, я тут особо не причём. Это всё книги. Женя полюбил читать, и книги изменили его. Поверьте, мой вклад здесь минимальный, он сам захотел поменяться, а я лишь предоставила ему возможность. Понимаете?
— Понимаю, — кивнул учитель. — Но я понимаю и кое-что ещё. Катя, я сейчас скажу не как учитель математики, а как мужчина. Видишь ли, мужчины редко меняются сами по себе. Чаще всего они меняются ради кого-то. Да, вот именно, мужчины готовы меняться ради тех, кого очень ценят и любят. Так что ты присмотрись к Костякову повнимательнее, Кать, не отталкивай его. Рядом с тобой он меняется в правильную сторону и очень быстро. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Если честно, не очень, — озадаченно призналась Катерина, совершенно не ожидавшая от учителя математики подобных откровений.
— Ну, ничего страшного, вырастешь — поймёшь, — кивнул сам себе Сергей Алексеевич и взглянул на время: — Если у тебя ко мне нет никаких вопросов, то можешь идти.
— Спасибо, — поблагодарила Катя, поспешно направляясь к выходу. Возможно у неё и были какие-то вопросы, но задавать их учителю, когда он в таком странном настроении, она не рискнула.
Глава 16
Не успела Журавлёва покинуть кабинет математики, как столкнулась нос к носу с Тарасовым, терпеливо поджидающем её у кабинета. Катя по привычке нервно дёрнулась и рванула было в сторону лестницы, но Стёпка успел перехватить её за локоть:
— Стоять, Журавль. О чём ты так долго трепалась с математиком? Заложила меня ему, да? Ну что ж ты такая стукачка-то, а? — Степан досадливо прицокнул языком, сильнее сжал Катин локоть и потащил её куда-то в сторону: — А ну-ка пошли. Есть разговор.
Катерина вспомнила предыдущий месяц ужаса и принялась отчаянно вырываться:
— Тарасов! Отпусти! Нет никакого желания с тобой разговаривать! И ничего я ему про твоё списывание не рассказала, слышишь? Он спрашивал про Женю. Мы говорили о нём, а не о тебе. И вообще, я не имею привычки закладывать одноклассников, даже таких, как ты! — Пыталась достучаться до целеустремлённо дующего в укромный закуток мальчишки Журавлёва. Но тот, казалось, все её слова пропускал мимо ушей, даже не замечая попыток девочки освободиться. Лишь сильнее сжимал её локоть, так что Катя под конец прибегла к крайнему средству: — Да отпусти ты меня, придурок! Мне больно! Я Жене всё расскажу!
Это сработало: Тарасов затормозил так резко, что бедная одноклассница по инерции врезалась в него и чуть было не упала, но Степан удержал её на месте за всё тот же многострадальный локоть. Потом он сразу отпустил Катю и даже поправил рукав свитера на той руке, за которую её тащил:
— А вот этого не надо, — раздражённо пробурчал он. — Да не дрейфь ты, Журавль, гнобить тебя не буду. Я всего лишь спросить хотел. Но не посреди коридора. Пойдём туда, — Стёпка махнул за угол, — побазарим.
— Никуда я с тобой не пойду, Тарасов! — Зашипела Катя, потирая пострадавший локоть и закатывая рукав, чтобы посмотреть на повреждения: — Ты — больной на всю голову! Посмотри, что наделал! Теперь синяки останутся.
Мальчишка разглядел насыщенные красные пятна на бледной коже и напрягся по-настоящему:
— Журавль, ты это… Не вздумай Костяку их показывать, лады? — Даже голос у Стёпки прозвучал слегка испуганно. — Иначе он взбесится и вколотит меня в асфальт, а я ведь ничего плохого не хотел! Просто поговорить. Я извиниться хотел, догоняешь ты или нет? — совсем уж занервничал Тарасов.