«Откроем ящик! — сказал Бакланов. — Принесите топор! Вот здесь американский товарищ. Пусть он собьет замок и запишет, что окажется в ящике».

Я взмахнул топором, деревянный ящик оказался пустым. «Арестовать его, — злобно сказал красногвардеец. — Он за Керенского. Он украл деньги и отдал их Керенскому».

Бакланов не соглашался. «Нет, — ответил он. — Ведь до него здесь были корниловцы. Он не виноват».

«Черт побери! — кричал красногвардеец. — Говорю вам, он за Керенского! Не арестуете его вы, так арестуем мы! Мы отвезем его в Петроград и посадим в Петропавловку. Туда ему и дорога!» Остальные красногвардейцы поддержали его. Полковник печально взглянул на нас, и его увели…»

К 14 ноября Керенский и его небольшой казачий отряд были окружены и почти полностью разбиты. Даже те казаки, которые оставались с ним до конца, не удержались от искушения поинтриговать против него и поддались влиянию большевистской пропаганды, потому что Керенский с ужасом обнаружил, что они заключили соглашение с Дыбенко: в обмен на свою безопасность они передают Керенского большевикам. Почти чудом ему удалось скрыться из Гатчины и дальше — из России. Он оставил политическую сцену столь же мелодраматично, как возник на пике своей краткой карьеры в роли главы государства.

«Выхода не было. Никаких мер личной охраны я не принимал. Никаких подготовительных действий на случай выезда из Гатчины не делалось. Для вооруженной борьбы нас было слишком мало — менее десятка! Уйти из дворца невозможно, — построенное Павлом I в виде замкнутого прямоугольника здание имело только один выход, уже занятый смешанным караулом из казаков и матросов. Пока мы рассуждали, как выйти из этого тупика, как выскочить из этой ловушки, явился один из бывших служащих дворца с предложением помощи. По своим служебным обязанностям он знает тайный, никому не известный подземный ход, который выходит в парк за стенами этого дворца-крепости. Но чтобы пройти к этому тайнику, нужно ждать сумерек. Что же?! Если до этого времени ничего не случится, мы уйдем из западни этим таинственным путем. Ну а если… Я прошу моих спутников не терять времени и спасаться поодиночке сейчас же, кто как может.

Что же касается меня лично и моего юного адъютанта, лейтенанта Винера, который и в этот час решительно отказался покинуть меня, то свою судьбу мы разрешим очень просто. Мы остаемся здесь в этих комнатах, но живыми предателям не сдадимся. Вот и все! Пока ворвавшаяся банда матросов с казаками будет искать нас в первых комнатах, мы успеем покончить свои счеты с жизнью, запершись в самых дальних. Тогда, утром 1 ноября 1917 г., это решение казалось таким простым, логичным и неизбежным… Время шло. Мы ждали. Внизу торговались. Вдруг в третьем часу дня вбегает тот самый солдат, который утром принес нам весть о Дыбенко. На нем лица не было. Торг состоялся, объявил он. Казаки купили свою свободу и право с оружием в руках вернуться домой всего только за одну человеческую голову! Для исполнения принятого решения, т. е. для моего ареста и выдачи большевикам, вчерашние враги по-дружески выбрали смешанную комиссию. Каждую секунду матросы и казаки могли ворваться…

Соглашение между казаками и матросами, казалось, окончательно разрешило ситуацию, не оставив мне пути к спасению. Но случилось чудо!

В комнату вошли два человека, которых я никогда не встречал раньше и не знал, — солдат и матрос.

— Мы не можем терять времени. Надевайте вот это.

«Это» состояло из матросского бушлата, шапки и автомобильных очков. Бушлат был слишком короток для меня. Шапка — слишком мала и все время сползала на затылок. Этот маскарадный наряд казался мне смешным и опасным. Но делать было нечего. У меня оставалось всего лишь несколько минут.

— У ворот перед дворцом вас ждет автомобиль.

Мы попрощались.

Вместе — матрос и я — мы через заднюю дверь вышли из моей комнаты. За нами последовали еще два матроса.

Тихо и спокойно разговаривая между собой, они миновали пустой коридор, который показался бесконечным.

Наконец мы оказались на лестнице и спустились к единственному выходу, у которого уже стоял смешанный патруль из казаков и матросов. Единственная ошибка, один неверный шаг — и нас обнаружат. Все будет потеряно.

Но похоже, мы вообще не думали об этой возможности. Мы двигались почти автоматически, с предельной точностью соблюдая равновесие, словно отлаженные машины. Мы проскользнули в двери мимо стражи. И — ничего!

Мы прошли под аркой. Осмотрелись. Никого не видно. Автомобиля нет. Сначала мы не могли понять, что случилось.

Пошли дальше.

Куда? Мы не знали. Двигаться еще быстрее было просто невозможно.