Современные украинские этнологи также выделяют у украинцев два начала: женское – земледельческое и мужское – военное, казачье, с походами, полукочевым бытом и т. п.438
Вероятно, такой сильный гендерный образ женщина приобрела именно в условиях доминирования мужского казачьего начала, когда мужчина долгое время находился в ратных походах. Таким образом, длительное отсутствие мужчины дома привело к усилению прав женщины.
Можно предположить, что в силу традиции женское поведение, воспринимаемое как норма в одних социально-культурных условиях, представляется необычным и неестественным в других.
Доминирование мужчины-хозяина – мужа, главы семейства (см. текст, который приводится выше) начинает проявляться когда мужчина дома, работает с землей и не отлучается надолго от семьи. И то порой женщина была согласна принять наказание только в том случае, если признавала свою вину.
Другой писатель XIX – начала XX в. П.А. Несторовский, говоря о положении женщины в традиционной русинской семье, обратил внимание на патриархальность, прочно сохранившуюся в русинской семье и ставившую русинку в полную зависимость от мужа: «она его помощница, но отнюдь не равноправный спутник жизни». Хозяйкой дома женщина могла стать лишь в случае утраты своего мужа, при малолетних детях. Причем, как отмечал П.А. Несторовский, ее авторитет как матери стоял не так уж высоко. «Случаи неповиновения ей, особенно со стороны взрослых сыновей, готовых смотреть на мать как на юридически неполноправное лицо, бывают нередки»439.
Дочь, по его словам, не была уравнена в правовом отношении с сыновьями, что практически исключало наследование ею земли. Лишь воля отца «может наделить ее родовым имуществом в виде земельного наследства», что, впрочем, нередко нарушалось сыновьями после смерти родителей440.
В целом с этнографической точки зрения литературное наследие писателя-беллетриста П.А. Несторовского, автора книг и брошюр о местных украинцах, представляет большой интерес для современных исследователей, использующих их и сегодня в качестве серьезного научного источника. Традиционно-бытовая культура местного украинства затронута в его работах более глубоко и подробно, нежели у А.С. Афанасьева-Чужбинского. Приводится периодизация времени проживания украинцев в крае, раскрываются особенности, отличающие приднестровских русинов от буковинских, обстоятельно описываются элементы материальной и духовной культуры народа. Помимо собственных наблюдений этот автор уже использует наработки предшественников, что превращает его труд в легкочитаемое научно-популярное произведение, излагаемое в художественной форме.
Характерной чертой, присущей этнографии XIX столетия, было то, что практически все исследователи того времени обращали свое внимание на описание так называемого «типа» изучаемого народа. Это понятие включало в себя описание внешности, телосложения, характера, поведенческих стереотипов и т. п.
Не обошел это своим вниманием и П.А. Несторовский. Говоря о народном характере русинов, он отметил много общего и родственного «с нашим малорусским», подчеркнул особенности и специфику буковинских и поднестровских русинов441. Например, знакомя читателя с двумя отнюдь не абстрактными «русинскими типами» – мужчиной и женщиной, стариком Иваном Гачжулою и бабой Параскою, образно представленными в другой его книге – «На севере Бессарабии», Несторовский создает картину жизни двух личностей, привлекших его внимание442. Вполне возможно, что их описание и отразило некоторые черты, присущие русинам Бессарабии. В то же время, на основании их описания никак нельзя судить о русинах в целом.
При рассмотрении этнической специфики в условиях инонационального окружения важную роль играют сведения о влиянии общества на личность, о традиционных нормах поведения в семье и коллективе, воспитании детей, об общих и особенных чертах в материальной культуре русинов, их традиционных занятиях и т. п. Эти аспекты также присутствуют в творчестве писателя. Не обходит он своим вниманием и язык местных украинцев443.
Еще одним важным направлением в анализе творчества П.А. Несторовского следует назвать его сборник фольклора «Материалы по этнографии бессарабских русинов»444.
Книги П.А. Несторовского были одними из первых и наиболее полных, обобщающих работ о бессарабских русинах. Выход в свет монографии «Бессарабские русины» не остался незамеченным, о чем свидетельствует рецензия на нее А. Яцимирского (1905)445 – автора более 200 крупных народоведческих работ, многие из которых не потеряли своего научного значения до сих пор.
Оценка заслуг П.А. Несторовского в деле этнографического изучения русинов Бессарабии вышеуказанным рецензентом была явно занижена, может быть, отчасти потому, что А. Яцимирский ошибочно недооценивал работы предшественников П. Несторовского и другие материалы, на которые опирался автор в качестве этнографических источников.
Практически все писавшие об украинцах и молдаванах подчеркивали терпимость, присутствовавшую между этими двумя народами, сходство не только в ряде элементов традиционно-бытовой культуры, но и во внешнем облике, характере, привычках. Все это свидетельствует о длительности межэтнических контактов, глубине взаимопроникновения культур, складывании в веках самосознания народа в условиях иноязычного окружения и общежития.
М.М. Коцюбинский и его «Бессарабский цикл». Несмотря на ограниченный объем, нельзя не сказать несколько слов о творчестве классика украинской литературы Михаила Михайловича Коцюбинского.
Несколько лет проживания в Бессарабии оказались чуть ли не самыми плодотворными в его творческой судьбе. В результате родился так называемый «Бессарабский цикл», включающий одиннадцать очерков и рассказов. Специалисты разделяют их на три группы446. В первую входят три рассказа «Для общего блага», «Пе коптьор» и «Ведьма», в которых представлены жизнь, быт и обычаи молдаван. Они интересны тем, что напоминают украинскую повседневность. Верно подметил К.Ф. Попович при анализе рассказа «Ведьма»: «Все, о чем говорится в рассказе Коцюбинского, в полной мере напоминает реалии и колдовство, которые мы встречаем в творчестве Н.В. Гоголя. В этом контексте обращают на себя внимание и записки румынского ученого А. Богдана, который в 1910 году в своих комментариях к поэме М. Еминеску “Упыри” говорил, что в этом произведении и у “Вия” Н. В. Гоголя немало общего»447.
Во вторую группу включены рассказы, в которых героями являются жители Бессарабии – выходцы из Украины: «Отомстил», «На крыльях песни», «Дорогой ценой», «Посол черного царя», «По-человечески». В данных произведениях можно проследить адаптацию переселенцев, их ценностные ориентации, выделить, по возможности, специфику, отличающую их от других бессарабцев. Как много полезной информации может получить этнограф даже при анализе небольшого отрывка из рассказа «Посол черного царя»:
«…Однажды мне пришлось проезжать через небольшую “руснацкую” деревню. Уже сама деревня мне страшно понравилась – вся в садах, над ручейком, с покосившимися лачугами первых переселенцев, бежавших от барщины, и с более богатым жильем их потомков – домиками, которые, окружив лачуги, расползались из оврага по горам. К тому же и народ красивый, характерный: хлопцы, как молодые дубки, степенные и гордые, идут мимо пана, шапок не ломают; девчата – стройные, как дикие козы; старики – крепкие, жилистые; молодицы – прямо загляденье… Повернул я к «общественной хате» (помещение для приезжих чиновников), вызвал старосту, хвалю ему народ.
– Ничего, – говорит, – хорошая гуцулия…
– Как гуцулия?