В покоях воцарилась мёртвая тишина.

– Должно быть, ты нашёл ту, что сбежала из Рима вместе с христианками и легионером-предателем? Как тебе это удалось? Ты уверен, что она здесь, в Армении? – сгорая от любопытства, расспрашивал Тиридат. – Диоклетиан воочию не видел её, но писал мне, что она прекрасна и умна, это так?

– Диоклетиан писал тебе о ней снова?

– Да, я получал письмо от него. Ничего особенного в нём не было: император всего-навсего желал нам здравия, спрашивал, найдена ли Рипсимия, и женюсь ли я во второй раз. Хотел быть гостем на моей свадьбе.

– Женишься. Ты хочешь знать, как мне удалось её отыскать? Днями и ночами по моему приказу стражи в каждом уголке Армении искали римскую беглянку. Я вовсе не спал, целый год я мечтал привести девушку к тебе, ибо ты мне дорог, друг мой, и я достану для тебя любое сокровище, будь оно даже на дне самого Вана или на вершине Масиса. Как выглядит та беглянка, никто не знал… Кто-то говорил, что Рипсимия – это женщина с глубокими и жёлтыми, как пергамент, морщинами, худая и тонкая. Однажды мне привели девушку – молодую, но бесформенную, одетую в какой-то мешок – она пришла из Иудеи, не зная и не понимая ни единого слова; мне приводили старух и падших женщин, выдавая их за Рипсимию.

– Что ты знаешь о ней, Мелкум? – взволнованно поинтересовался царь Армении. – Она красива?

– Терпение, царь! Женой будет твоей – нужно лишь время.

– Проси что хочешь. Мне не терпится увидеть её!

Мелкум, склонившись над ухом царя, шепнул о том, что неплохо было бы выделить лучших воинов для поимки христианок, лгуна-легионера и римской красавицы, конечно же, дать приличное количество денег из казны, чтобы одарить всех, кто говорил правду о девушке, помогал отыскать её, и, возможно, поблагодарить своего покорнейшего слугу за блестяще проделанную работу.

Тиридат внял просьбам Мелкума и сложил уста в улыбку, мечтая о римлянке: он готов был пойти на любые условия, лишь бы час встречи с будущей женой приблизился скорее. Немолодой правитель с крепкими руками и свирепым выражением лица испугал бы Рипсимию, но это его не заботило. Что он, стойкий и справедливый владыка Армении, смог бы сделать против чувств к христианке: прекрасной, лёгкой, словно воздух, нежной и неприступной?

Мелкум удалился из зала, оставив царя в романтических мечтаниях, – это был не тот разъярённый Тиридат, проклинающий христиан, а влюблённый мужчина, глаза которому накрыла пелена вожделения и нетерпения. Советник огляделся по сторонам и, увидев стража, махнул ему рукой. Тот вмиг подлетел к Мелкуму.

– Приведи мне отвечающего за порядок на дорогах, Саркиса.

***

Саркис сидел за обедом вместе со своими товарищами и что-то жевал.

– Сам Мелкум вызывает тебя к себе – хочет поговорить! – воскликнул страж, едва переступив порог зала.

– Кто? – переспросил Саркис. За обедом было шумно, куча дозорных толпилась в нескольких шагах от него. – Подожди, я встану.

Саркис поднялся из-за стола и подошёл к посланнику Мелкума.

– Тебя хочет видеть Мелкум. Одного.

– Зачем, не говорил? – подозрительно спросил Саркис.

– Не знаю. Но он был в добром расположении духа.