– Я готов забыть о вашем самоуправстве, сотник! – ерепенился аграт, борясь с собственным страхом за сохранение собственного же лица. – Если вы немедленно выдадите мне сына.
Я открыла, было, рот, дабы врезать агратишке по первое число, но наткнулась на суровое предостережение во взоре Сарга. Что ж, толком не зная о местных традициях и фольклоре, лучше принять совет умного человека. Тем более что Пудр и сам благополучно справился. Он даже не потрудился глянуть в лицо аграта, сообщая, что его упырёныш отправится с гвардейцами танаграта аэт Месло прямиком к их общему шефу.
И тут вздорное самодовольство аграта подмяло-таки здоровый страх. Из чего я с печалью в сердце сделала вывод: этот хрен Марзовый собирается лишить меня честно заработанного знакомства с воспоследующей протекцией. Мстительные мысли загадили мозг аграта грязной мутью – сотник был обречён сгинуть по пути на службу. А может, и нет – гадать мне, что ли? Или пустить всё на самотек? Не тут-то было! А потому я всё-таки выползла на сцену в роли тайного злодея:
– Господин аграт, вы превысили меру терпения людей на земле и богов в небесах.
Никогда не любила романы Дюма, но не отказывала ему в удачных цитатах. Аэт Марзо, дотоле старательно избегал коситься на Внимающую. Но тут бросил мне столь вызывающий взгляд, что Кух чуть не скатился с Саргова плеча. Они с Керком ржали во весь голос, а я вздохнула и продолжила их веселить:
– Орден Отражения всегда выступал против всяческого насилия, – замогильным голосом напомнила я тем, кто ещё не был свидетелем моих экзерсисов. – И я не стану нарушать его устоев. Всё останется таким, как оно есть. Орден не прибегнет к обвинениям перед таном Руфеса…
– Плевать я хотел на какой-то там бабский Орден! – слетел с катушек Марзо, выкатив глаза и потрясая мечом.
Сарг и сотник с его ребятами повскакали с мест. Вся трапезная ощетинилась ёжиком в направлении властелина «серых мхов и трёх мостов», которого я так бесстыже спровоцировала. Он не стал лезть на рожон. Резко крутанулся, намереваясь выброситься в дверь, и тут...
Пока господин выяснял отношения с пришлыми, они стояли за его спиной – три мордоворота с глазами прозрачными, как воздух. И, как это водится в мужских разборках, свои железки повытаскивали одновременно с работодателем – бодренько выставили их перед собой. И главное, так удачно: правша слева, а левша справа. А Марзо так резко развернулся, когда я слегка поприжала некоторые ответственные за движение центры в головах его церберов. И задержка-то не бросилась в глаза никому, кроме Сарга. Впрочем, тот, скорей всего, попросту догадался.
Короче: парни не успели отдернуть мечи, и аграт со всей дури налетел на них всей своей тушей. Два проникающих в брюшную полость, разодранная печень и мистический ужас в каждой паре глаз, обращенной на замухрышку в балахоне. Божий суд был оперативен и беспощаден. Простите меня господа местные боги – все шесть. Я ж не только ради корысти, а и справедливости. Вот, сотника от смерти лютой избавила. А если бы тот оказался сильней, значит аграт так и так бы нарвался: днём раньше, днём позже. К тому же, сегодня некоторое количество народа истово поверило в высшую справедливость небес. Верить в справедливость нам людям нужно непременно. Без этого мы быстро дряхлеем душой, деградируем и вымираем.
– Зачем? – холодно спросил Сарг, перепутав пожелание спокойной ночи с неудобным вопросом.
Я сидела, завернувшись в одеяло, и пялилась в камин. Огонь весело отплясывал и ехидно подмигивал мне бесчисленными глазками-искрами. Дескать, посмотрим, как ты станешь врать человеку, готовому ради тебя лечь под танк. А он стоял и сверлил взглядом темень за окном. Его упрямый патлатый затылок на глазах набухал грозовыми разрядами.
Я уже почти люблю моего Сарга, вот и не стала врать:
– Он хотел убить сотника. А я это предотвратила. Пудр мне нравится, а Марзо был отвратителен. Пудр – человек благородный. А Марзо – подлый негодяй, от которого можно ждать чего угодно. Пудр твёрдо вознамерился доставить преступника своему танаграту. А Марзо ещё не ушёл, но уже строил планы убийства честного воина.
– Всё? – осведомился Сарг по окончании моего выступления.
Его раздражение на пустопорожнюю полу-брехню вяло колыхалось.
– Да, – кротко резюмировала я и не преминула подольститься: – Нельзя же было отпустить благородного воина на верную смерть.
Сарг фыркнул и покачал головой. Даже комментировать не стал этот выспренний бред.
– Как твоё настоящее имя? – спросил он, оборачиваясь ко мне. – Кто ты на самом деле?
Дыхание в моём зобу не спёрло – скомковалось в громадную тяжёлую бомбу. И бабахнуло так, что стены задрожали. Даже не любопытно: как он дошёл до этого? Просто хотелось отмотать время на полчасика назад и не дать ему войти с его дурацкими вопросами. А утром, глядишь, он бы и передумал лапать щекотливую тему.