Я не глупей мадам де Сталь и тоже знаю: люди поверят во что угодно, когда им этого очень хочется. Например, в то, что даже на нежеланной, неродной земле можно создать коллекцию лучших моментов. Хотя её обитатели и взяли моду портить прекрасное путешествие в компании приличных спутников. Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на очередного упыря. А то и на целую бригаду – с последними мне горемыке вообще навезло на три жизни вперед. Сарг с ребятами, конечно, предупреждали о расхристанности нравов здесь на окраине таната Руфес. Но белая-то полоса должна периодически проявляться? Хотя бы в виде пунктирной линии.
Безмятежное слияние с природой текло-текло, да с разбегу врезалось в железобетонную плотину печальной реальности. Её героические строители попались нам на глаза, едва лесная дорога выскочила к реке на единственную в этих местах порядочную переправу. Здесь стоял постоялый двор с обширными добротными навесами и поилками для обров. Было даже несколько внушительных пакгаузов на случай купеческого каравана или крестьянской попойки в преддверии экспедиции на ярмарку. Всё это великолепие окружал монументальный частокол, открывающий с опушки бессодержательный вид на одни только крыши.
Уж не знаю, по каким приметам, но Сарг с Алесаром мгновенно учуяли неладное и встали, как вкопанные. Керк, получив команду, смотался по-быстрому на хутор и вернулся в большом раздражении. Все мои мужики – от мала до велика – обнажили клинки и зубы. Даже команда инфантильных тягловых обров встрепенулась и приобрела грозный вид. Я категорически отказалась оставаться в одиночестве на безопасном расстоянии до выяснения. Что бы там ни было, здесь может оказаться намного хуже, лишись я защиты. Сарг внял, и в распахнутые настежь ворота мы влетели в едином конном строю.
Всё, как всегда – это уже совсем не смешно! Прямо у раскидистого крыльца о восьми столбах и семи подпорках какой-то очередной урод колотился по чужому хозяйству. Собирался отпилить мечом голову грязно ругающегося дородного пожилого дядьки в длинном замызганном фартуке. В паре шагов от них два налётчика веселились от души, прижимая к земле отчаянно голосящую женщину, годящуюся им в матери. Поодаль валялись тела двух мужчин. Едва глянув на бедолаг, я выяснила, что один всё ещё жив, хотя и не в состоянии порадоваться на такое своё везение. Общий хор ругающегося, вопящего и ржущего народного коллектива разбавлял женский визгливый дуэт, голосящий из приоткрытой двери ближайшего сарая. Мерзость сплошная! Примерно так и оценили безобразную сцену мои мужчины.
Кух, как всегда, не заморачиваясь увещеваниями, метнулся к крыльцу. Взлетел на перила, далее на столб, подпирающий козырёк, а оттуда спланировал на палача-любителя. Последний толчок он произвёл всеми четырьмя с его правого плеча. И, ловко приземлившись, бросился под защиту спешившегося Сарга. Грубо прерванный каратель вскрикнул, выронил меч, растеряно провёл рукой по щеке и шее. Один укус – опознала я на расстоянии – и несколько тонких глубоких царапин. С головорезом было покончено. Тот, правда, осознал это не сразу, тупо уставившись на лайсака, что карабкался по рукаву незнакомого воина. Воин был явно недоволен происходящим. Его коллеги тоже.
Все трое налётчиков, обиженно взревев, бросились на наши стройные ряды. После короткой, скучной стычки в живых остался лишь укушенный, что не прибавило ему счастья. Яд лайсака и впрямь убойная штука, пережить которую можно только в теории – в народных сказаниях. Вот и этот мерзавец после третьего живописного замаха как-то поскучнел и медленно завалился на колени. Потом рухнул мордой в утоптанную землю.
А из сарая, между тем, вылетела целая стая воинственно каркающих молодцов в масках Зорро: шесть рыл и все с мечами наголо. Возмущённо галдя, они ринулись в атаку на беспардонных пришельцев. На троих-то вшестером чего не покидаться? Оборзевшие юнцы не опознали в противниках старых рубак, обладающих несовместимым с жизнью опытом. Кух решил воспользоваться случаем и провести учения для кадетов в условиях максимально приближенных к боевым. Пох с Чохом добросовестно повторили его трюк с перилами и столбом, вдвоём завалив ближайший, размахивающий мечом манекен. Правда, едва не угодили под ноги топочущих поединщиков. Но вывернулись и благополучно унесли лапы. Наставник благожелательно наблюдал за практическими занятиями с моего плеча, где якобы охранял Внимающую.
– Кух! – рассердился Сарг, закрутив кипучего сопляка вокруг собственной оси, и приложившись рукояткой меча к его затылку. – Прекрати! Убивать не будем. Только скрутим!
Отважный мохнатый воин недовольно засопел мне в ухо. И с такой силой плюхнулся на задницу, что мое рахитичное плечо повело под тяжестью удара. Я чуть не полетела на землю! Рах, невозмутимо наблюдавшая за побоищем из сумки на груди, рявкнула в поддержку Сарга – раздухарившиеся близнецы присмирели. А я, развернутая толчком Куховой задницы, заметила очередных действующих лиц. Оба осторожно выползали из пакгауза, путаясь пальцами в застежках штанов. Причём, штаны одного из них выгодно выделялись на фоне прочих персонажей: канареечно-жёлтые с нашитыми повдоль красными и зелёными полосками. Да и алая куртка мальчишки делала заявку на исключительность положения. Даже съехавшая набок маска была с каким-то пёстрым кандибобером.
Сарг оставил пятерых объезженных салаг на попечение Алесара с Вотумом, а сам рванул за неудалыми насильниками. Настиг их уже на пятой секунде дистанции и повалил масками в лужу. Деятельный хозяин подворья, давным-давно придя в себя, вытащил из закромов пук верёвок. Теперь он лихо пеленал налётчиков, что-то злобно приговаривая… под аккомпанемент конского топота. То есть обрского: в ворота втекала колонна всадников с воинской амуницией и такой же выправкой.
– Ох, не знаю, Сиятельная, – кручинился метр Укак. – Не знаю: как оно там станется? Вы вот дальше двинетесь, – продолжал он загромождать стол угощеньями. – И воинский отряд по своим делам унесётся. А у этого аграта аэт Марзо достанет наглости перевернуть всё с ног на голову. Да и денег хватит. Он ведь негодяй известный. Да и сынка своего настропаляет на бесчинства. Вся ж округа стоном стонет от негодящего семейства! Уж третий годок пошёл, как этот пёс наследовал своему старшему брату. А тот был агратом хоть куда: и воином славным, и господином добрым.
– Это верно, – закачал бритой головой сотник личной гвардии танаграта провинции Картия, на территории которой мы нынче набедокурили. – Наш танаграт Олк аэт Месло уже не раз принимал жалобы на него.
– И что ему мешает прищучить эту падаль? – сухо поинтересовался Сарг, отрезая мне ломоть хлеба к супчику. – Или позор одного из его агратов вашему господину спать не мешает?
– Его милость последние пару лет не вылезает из Однии, – нахмурился сотник Пудр. – Они с тамошним танагратом аэт Варкаром на пару воюют с безмозглыми. Тан Раутмар скинул на них всю защиту западного побережья. Чтоб, значит, безмозглые там не высаживались и разор не чинили. А то ведь эта западная нечисть год от года всё пуще борзеет. Я вот на побывку домой съездил. Подлатался, пополнение принял и снова в Однию. Меня жёнка скоро в лицо признавать перестанет, так редко видимся. Да чего я вам рассказываю? – обернулся он ко мне. – Вы ведь, Сиятельная, и сами из тех мест будете. Я-то Вашего батюшку покойного лично знавал: героический был аграт. Весь свой берег в кулаке держал. А сколько набегов пережил – не счесть! Даже против нартий выходить не страшился. А ведь те будут твари пострашней безмозглых с запада. Они ведь что такое? Человек, пусть и души лишённый. А человеку с человеком завсегда проще управиться. С нартиями-то куда всё хуже.
Супчик я хлебала, развесив уши. Мнения бывалых людей всегда оценивала на несколько порядков выше любой литературы, сколь бы научно-обоснованной та не слыла. У сотника же этого опыта, хоть корытом черпай. Да и места, некстати ставшие мне родными, этот воин, судя по всему, изучил, как собственный кошелёк. Я же о танагратии Одния вообще и о своём поместье в частности знала лишь понаслышке. Да и то от своих орденских тёток – великих теоретиков этого мира. Шарли – та хоть в молодости побродила по свету. А миссис Далтон, как слезла с зеркала, так носу наружу из цитадели не высовывала.
Словом, час за часом я вытряхивала из разговорчивого сотника всю подноготную местных реалий. И куксилась всё больше и больше: ни хрена себе реинкарнация! На юге целый континент мутных государств, на севере архипелаг островных рабовладельческих княжеств. С запада через море постоянно лезут мои менее удачливые коллеги со слизняками вместо мозгов. А с востока... Эта наша окраинная танагратия Одния на востоке наглухо отрезана от всего прочего царства-государства Руфес непроходимыми горами с сюрпризом. А сюрприз зубастый, когтистый, хвостатый, летучий и громадный. Да ещё злющий и с мозгами. Не с такими шикарными и разносторонними, как у меня, но тем же лайсакам, по слухам, мало в чём уступят.
А моих ядовитых паразитов я лично ставлю, ох, как высоко. Не простые это зверушки: с закавыкой, с заморочками, с недюжим для простого животного интеллектом. Иной раз такое чувство, будто в них души умерших вселяются, как это бывало с моими предками-славянами. И не важно, что их пращурам – медведям с волками – мой Кух в пятку дышит. Не суть. Мозгами-то он их явно перерос. И нартии высокогорные переросли, а тут уж всё наоборот: медведи до их пупков лишь на цыпочках и дотянутся.
Я чувствовала, как накручиваю себя, принимая дежурные легенды за энциклопедическую статью, одобренную научным советом к публикации. Трусила, но ликовала: какого же удачного человека встретила! Полезного и в смысле информации, и в перспективности возможных знакомств. Сарг – воин знаменитый. Но его епархия – южное побережье. Там он каждый камень, каждую зверюгу, каждого висельника в лицо знает. А на западе бывал пару раз, да и то эпизодически. А сотник прочно сидит на западе.
Внимающая с кротким восторгом следила за повествованием человека, свихнувшегося на почве льстивого внимания со стороны такой высокопоставленной дамы. Я же нормальная и умею заводить полезные знакомства, упирая на свою симпатичную натуру. И плевать на ухмылки двух недоумков: Сарга с Кухом, что расселись напротив и многозначительно переглядываются. Брали бы пример с Алесара. Мой милый мальчик давным-давно задрал юбку младшей дочери Укака – должна же честная девушка отблагодарить отважного воина за спасение от насильников. Или с того же Вотума, что уполз из-за стола как бы невзначай, как бы по важному делу. Как бы не подцепленный многообещающим взглядом пухляночки-кухарки. Сарг, между прочим, тоже бы мог заняться делом!
Наш чудесный ужин беспардонно прервали. Тот самый пресловутый негодяй – аграт аэт Марзо – взял нас в плен с намерением освободить своего щенка и покарать обидчиков. Уж не знаю: кто его предупредил и чего наплёл? Но разбежавшийся аграт немедля прочувствовал, насколько превысил свои возможности. Мы с сотником Пудром неплохо смотрелись вместе: Внимающая и одна из правых рук самого танаграта аэт Месло. Грозный рык аграта, распахнувший дверь, при виде нас влетел обратно в глотку, напрочь там застряв. Марзо, как всякий подобный мерзавец, был труслив – хотя он считал это предусмотрительностью. Его мстительная готовность уничтожить нас потонула в страхе, приправленном едкой досадой. Это, как нельзя больше, шло к высокой горделиво-пузатой фигуре и одутловатой роже феодала. Никогда не упускала относительно безопасной возможности подпалить зад чистокровной сволочи. А потому мобилизовалась и прицелилась.