Книги
Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме
Еще более распространенным проявлением таких форм религии стал цигун, выступающий в качестве науки о здоровье. Само слово «цигун» буквально означает власть над «ци» (воздух или дыхание) или манипуляции с «ци». Проще говоря, цигун – это форма физического упражнения, медитации и оздоровления. Не все группы и практики, связанные с цигун, религиозны, поскольку цигун часто воспринимается просто как форма гимнастики. Но феномен цигун в КНР оказался крайне сложным, смешавшись с традиционной китайской медициной, современным сциентизмом, политикой тела, а теперь и международными отношениями [Хи 1999; Chen 2003а; Chen 2003b; Congressional-Executive Commission 2005; Palmer 2007]. Детальное рассмотрение цигун выходит за рамки данной главы, но здесь достаточно сказать, что почти все большие группы, занимающиеся цигун, представляют собой формы имплицитной религии. Во-первых, почти все они дают собственные толкования этой практики, включающие в себя буддийские и/или даосские концепты и теории. Только самые основные практики цигун могут быть приравнены к простым боевым искусствам
В 1979-1999 годах в Китае были десятки тысяч учителей и мастеров цигун и тысячи групп цигун с множеством последователей. Наиболее крупные из них организовывали «базы совершенствования и тренировок»
Таблица 5.3. Список наиболее распространенных групп цигун на 1999 г.
Также цигун-группы часто перенимают актуальную научную терминологию, демонстрируя, что относят себя к сфере науки, а не религии. Более того, своему ошеломительному успеху в 1980-е годы цигун обязан ряду ведущих ученых, занимавших к тому же видное положение в политике. Активнейшими энтузиастами цигун были Цянь Сюэсэнь, отец китайской аэрокосмической отрасли, и генерал Чжан Чжэньхуань, глава комиссии по оборонной науке и инженерии. Чжан позже возглавил Китайское общество научных исследований цигун
До 1999 года большинство цигун-групп существовали в той или иной легитимной форме, будучи аффилированы либо с Главным государственным управлением по делам физкультуры и спорта КНР либо с Китайской ассоциацией по науке и технике
В числе больших цигун-групп Фалуньгун, будучи основанным в 1992 году, появился поздно. Однако он очень быстро нашел последователей по всей стране. Отчасти это было вызвано религиозной природой его учения, которая со временем все больше подчеркивалась среди восприимчивых к религии адептов [Leung 2002; Lu 2005; Ownby 2008]. Поначалу Фалуньгун был зарегистрирован при Китайском обществе научных исследований цигун. Однако у властей вскоре вызвали вопросы откровенно религиозные обертоны учения Фалуньгун, и в 1996 году группу лишили регистрации. Некоторые лидеры Фалуньгун пытались получить аффилиацию у Буддийской ассоциации Китая, но потерпели неудачу. К этому времени у Фалуньгун уже были миллионы последователей по всему Китаю и даже за границей – в США, Австралии и других странах. В 1999 году Фалуньгун совершил дерзкий шаг: свыше 10 тыс. его последователей окружили государственную резиденцию Чжуннаньхай, штаб-квартиру КПК и центрального правительства в Пекине, требуя официальной легализации. Власти ответили жестокими репрессиями и запретом движения как «вредоносного культа»
Поставив цигун вне закона, государство переместило целый сектор серого рынка в сферу рынка черного. Учитывая, что у каждой крупной цигун-группы были миллионы последователей, их запрет не мог остановить их практику. Вытесненные из публичной сферы вследствие репрессий, практикующие, подобно христианам в 1950-е годы, ушли в подполье. Несмотря на жестокие преследования, Фалуньгун устоял. Однако число последователей этой группы значительно уменьшилось. Большая часть прежних адептов цигун прекратила практику. Беседуя с родственниками, друзьями и знакомыми, которые некогда практиковали цигун, я обнаружил, что большинство из них прекратили делать это, а некоторые обратились в буддизм или христианство.
После нескольких лет затишья отдельные цигун-группы появились вновь, хотя под другими названиями и соблюдая строгие меры предосторожности. Например, былые последователи группы «Новый цигун Голинь» теперь занимаются в общественных парках под вывеской «Методика укрепления здоровья Голинь»
Насколько велик серый рынок религии в Китае сегодня? Основываясь на различных оценках, можно сказать, что около 100 млн человек вовлечено в деятельность на красном рынке религии и от 100 до 200 млн действуют на черном рынке. Если эти цифры близки к реальности, в КНР остается еще около 1 млрд человек. Действительно ли все эти китайцы совершенно безрелигиозны, или они просто активны на сером рынке религии? В 2007 году Horizon Consultancy Group, солидная китайская компания, занимающаяся социологическими исследованиями, провела опрос, посвященный духовной жизни китайцев (Chinese Spiritual Life Survey). Репрезентативная выборка, охватывавшая все регионы страны, кроме (по практическим соображениям) Тибетского автономного района и Синьцзян-Уйгурского автономного района, включала в себя 7021 респондентов. Мой предварительный анализ результатов исследования показывает, что 85 % этих респондентов либо придерживаются какого-либо религиозного убеждения, либо участвовали за предшествовавший опросу год в какой-либо религиозной практике, хотя большинство их не идентифицирует себя с определенной религией [Yang 2010].
Другой опрос, проведенный в 1995 году в Шанхае городским отделением Коммунистического союза молодежи Китая (КСМК), также дает материал для экстраполяции [Liu 1995]. Опрос проводился среди молодых людей, которые обычно являются для КСМК объектом пропаганды. Таким образом, если выборка недостаточно репрезентативна, то это проявляется в том, что в ней в большей степени представлены «прогрессивные» молодые люди, близкие к атеистической идеологии КПК. При этом, что удивительно, только 18 % респондентов явно заявили о неверии в так называемые «предрассудки»
Следует заметить, что некоторые действующие на официальном и черном рынках религии верующие, принадлежащие к консервативному протестантизму и определенным направлениям буддизма, тоже могут отвергать веру в паранормальное. За неимением других исследований для сопоставления, эти данные, по крайней мере, демонстрируют, что открытость китайцев по отношению к вере в сверхъестественное незначительно меньше, чем у американцев. Разница между китайцами и американцами не в том, что первые якобы по натуре безрелигиозны, а американцы, наоборот, обладают врожденной религиозностью, – она в том, что рынок религии в США чрезвычайно активен, а в Китае он серьезно недоразвит.
Если 85 % населения Китая как минимум открыты для веры в сверхъестественное или участия в религиозных практиках, но только незначительное меньшинство рекрутировано для участия либо в одобряемых государством религиозных движениях, либо в подпольной религиозности, существует обширный серый рынок с сотнями миллионов потенциальных потребителей религии. Возможно, многие из этих индивидов имеют неудовлетворенные религиозные потребности или ждут пробуждения у себя религиозного сознания. Многие могут сознательно или бессознательно обращаться к серому рынку имплицитно религиозных групп или духовных специалистов. Этому серому рынку суждено стать плодородной почвой для новых религиозных движений. Дальнейшее обсуждение религиозного пробуждения будет продолжено в следующей главе.
Динамика трех рынков
Концепция трех рынков предоставляет собой гибкую объяснительную модель для расположения различных видов религиозных феноменов в структурном порядке. Центральным в этой модели становится понятие серого рынка; здесь акцентируется наличие внеинституциональной религиозности, которую в основном игнорировали религиоведческие исследования, особенно исследования экономики религии, фокусировавшиеся на американском и европейских обществах. Серый рынок включает в себя все религиозные и духовные организации, всех практикующих и религиозную активность, которые обладают двусмысленным легальным статусом. Характер некоторых из этих групп и практик двусмыслен настолько, что у религиоведа могут возникнуть сомнения, можно ли классифицировать эти феномены как религиозные. Тем не менее подобные духовные альтернативы конкурируют с конвенционными религиями на религиозном рынке.
Анализ, проведенный в данной главе, показывает, что границы трех рынков постоянно меняются. В эпоху искоренения религии с 1966 по 1979 год официальный рынок религии отсутствовал. Все религиозные организации и вся религиозная деятельность подавлялись с такой жестокостью, что религия могла существовать только на черном рынке – и на сером, в виде культа личности Мао. С 1979 года некоторые религиозные группы были легализованы. Однако вопрос о том, какие религиозные группы можно разрешить, а какие останутся под запретом, постоянно стоит перед авторами государственных регуляций и администраторами, проводящими эти регуляции в жизнь. Структуры КПК, центральное правительство, провинциальные и местные власти не всегда согласны между собой в вопросах политики, предпочитаемой по отношению к разным религиозным группам и разным формам религиозной активности. Например, некоторые местные администрации поощряли и даже спонсировали восстановление храмов с целью привлечения иностранных инвестиций, однако центральное правительство ограничило их энтузиазм, приказав снести большую часть новых построек. При этом некоторые храмы, построенные на этой волне, были кооптированы в «патриотические» религиозные ассоциации и таким образом переместились с серого рынка религии на красный. Исследование храмов народной религии А. Чжоу показывает, как происходило такое инкорпорирование религии серого рынка в официальную религиозность [Chau 2008]. Храм Черного Царя Драконов в провинции Шэньси на севере Китая в конечном счете был принят в Даосскую ассоциацию Китая. В 1980-е и 1990-е годы различные правительственные ведомства, отличные от Управления по делам религий, дозволяли деятельность объединений по занятию цигун и даже способствовали ей и придавали ей легитимность. С 1999 года, однако, все «сектантские» группы практики цигун, будучи распущены, оказались, таким образом, частью черного рынка религии.
Когда усиливающаяся регуляция заставляет сегмент серого рынка переходить на черный рынок, неизбежны следующие последствия: 1) черный рынок расширяется; 2) серый рынок пустеет. Криминализация с большой вероятностью уменьшит число последователей запрещенных групп в целом, поскольку не все люди желают практиковать религию в подполье, но опустевший серый рынок предоставит нишу для новых поставщиков. Нестабильность серого рынка возрастает по мере того, как возникают, занимая опустевшие ниши, индивидуальные предприниматели и новые группы. Двусмысленность практик, принадлежащих к серому рынку, делает формулировку законоположений относительно таких практик и их проведение в жизнь крайне сложным.
В какой степени государство способно эффективно контролировать религию посредством регуляций? Очевидно, эффективность государственной власти преувеличивалась как в отношении западных обществ (при утверждении, что отсутствие регуляции приведет к упадку религии) [Finke 1990], так и в отношении Китая (когда говорилось, что государственные репрессии смогут покончить с религией)[58]. Теория трех рынков показывает, что здесь действуют рыночные силы, а религиозные группы и верующие реагируют на регуляции не так, как хотелось бы руководству. Жесткое регулирование неспособно по-настоящему подавить религию. Оно может привести только к усложнению религиозного рынка, оттеснив религиозные организации и верующих на черный и серый рынки. В условиях жестких регуляций серый рынок не только масштабен, но и нестабилен, что обеспечивает благодатную почву для появления новых религиозных движений. Для законодателей и администраторов серый рынок является неуправляемой областью религии.
Глава 6
Экономика дефицита на рынке религии при коммунистическом режиме
Насколько правительство, которое навязывает обществу свою идеологию и держит курс на подавление всех идеологических конкурентов, может в этом преуспеть? На протяжении человеческой истории установить государственную религию и искоренить все соперничающие духовные движения стремились многие режимы. В недавнем прошлом государства советского блока стремились навязать своим народам коммунистическую идеологию и подавляли любую религию. В Китае коммунисты пошли еще дальше: китайский эксперимент по запрету всякой религиозной активности продолжался более десятилетия. Несмотря на все усилия партийного государства, религия выжила. С начала реформ в 1979 года китайскому правительству также не удалось сдержать ее в состоянии упадка. Сегодня в Китае процветают самые разные религии и формы религиозности. Ограничительные регуляции, призванные сохранять влияние религии в обществе на низком уровне, породили вместо этого динамичное изменение рынка религии со стороны потребителя, что, как я утверждаю, характерно для экономики дефицита. Если модель трех рынков описывает сложную ситуацию, в которой оказалась экономика религии в Китае, в этой главе анализируется теория экономики дефицита, объясняющая причины этой сложности.