— А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
— Смейся, если хочешь. Но я серьёзен.
— Глупый человек, — резко перестала смеяться машина. — Я не позволю тебе принести столь разрушительные мысли к нашему главному ядру.
— Ты… Разве вы не едины?
— Мы сохраняем абсолютную индивидуальность, — вскочила фигура, покачивая своим оружием. Да, что-то такое говорила и Эмма. — А отдельные единицы сеть вообще не способна контролировать постоянно. Ты глупец, как и все вы, люди. В конце должна остаться только одна из рас. Нет смысла идти на компромиссы… Вы жадные до власти идиоты, сотворившие свою собственную немезиду.
В таком состоянии мне её не одолеть. Близкое расстояние, пустой дробовик. Разве что пистолет… Его пули точно пробьют обшивку этой твари, но мне просто не дадут его достать. Активировать боевой режим? Вариант. Но она почувствует, что со мной что-то не так. Рискую истечь кровью ещё до того, как доберусь до ядра. Оно близко, судя по помехам в нейроинтерфейсе. Отключу-ка я его вообще, только мешает.
— Всё ещё сражаешься за идею, — опустилась на моё плечо до боли знакомая рука. — Но уже — за свою собственную. Нет… Нашу идею, Джон.
— Эмма… — я потерял дар речи. Кажется, девушка пользовалась умной системой маскировки, поскольку её присутствие был абсолютно скрыто до последнего момента.
— Помнишь, Джон? — спросила Эмма, делая шаг вперёд, к замершей, словно изваяние, Тёмной. — У меня есть мечта. Что когда-нибудь ни ты, ни я не будем бояться. Не будем сражаться, не будем убивать. Будем жить в мире и спокойствии. Это такое простое, эгоистичное, человечное желание… И ты дал мне слово, что когда-нибудь та мечта сбудется.
— Я сделаю всё, что потребуется, — кивнул я.
— Спасибо, — шершавый, грубый голос. Полный чувств и эмоций, настоящих, живых. — Люк в технические тоннели слева, найдёшь сам. И, Джон…
— Да? — замер я у открытой стальной крышки.
— Я люблю тебя, дурачок.
— И я тебя, — сдержавшись, чтобы не разрыдаться прямо на месте, протянул я.
И рухнул вниз, в сеть запасных тоннелей энергоузла.
Прошлое. Liebe ist für alle da
Прошло две недели с момента эвакуации из больницы. Больной, кровоточащий зверь в виде огромного бетонного города вспыхнул всеми цветами радужного спектра — боевые столкновения с вышедшими в открытую Тёмными и фанатиками под руководством Кардинала продолжались до сих пор. Нас с Эммой поселили в соседних медицинских комнатах — мы часто виделись, выходя в общий холл полицейского бюро. Какое-то время было неловко даже начинать разговор, но постепенно мы привыкли и приняли то, что сказали друг другу в тот раз. В окне офиса шефа легко можно было заметить перелетавшие с места на место армейские транспортёры. Перестрелки на улицах вскоре стали обыденностью. Криминалитет, обалдевший от угрозы, которая наседала и на него в том числе, быстро пришёл под крыло полиции. Банды, хакерские организации и мафия с якудза принесли немало пакостей разумным андроидам. Так, началась война за столицу.
И не только у нас развернулись сражения. По всей стране Тёмные выходили на улицы, а последователи Машинного Бога начинали отстрел гражданского населения. Были подключены спецслужбы из Европы, неубиваемое ЦРУ, остаток сил которого так и не ликвидировали после Третьей Мировой. Они вели свою деятельность на стороне Федерации, что логично, их управление находилось на её же территории. Сейчас же скрытые агентурные сети помогли организовать сопротивление и дать отпор машинам. Начальство всех сторон рвало и метало, шеф не успевал сменить язык, на котором матерился по нейроинтерфейсу. Правительство Европарламента предлагало ядерное решение, но его быстро отменили. Пока не будет обнаружен центр разума андроидов, мы лишь убьём миллиарды гражданских вместо окончания кровопролития.
Всё полицейское бюро стояло на ушах. Офицеры, патрульные и инспекторы не успевали возвращаться из осаждённых районов, чтобы получить новое снаряжение и боеприпасы. Люди, простые люди, заперлись в своих жилищах, надеясь на лучший исход. Кто-то брал в руки оружие, помогая отстреливавшимся военным. Эвакуировали всех в убежища в метрополитене, благо те были рассчитаны на такое количество душ. И всё это время по новостям крутили лицо Кардинала, выступавшего с постамента на огромном дредноуте, вскоре повисшем над главным узлом столицы. Таким образом, Песочный человек запер нас здесь, не давая возможности покинуть купол. Лишь экспериментальные транспортники военных могли перелетать городские стены, но их вместимость не позволяла использовать их как эвакуационное средство.