— И что теперь будет?
— Откуда мне знать? — в голосе хранителя послышались раздраженные нотки. — Вдобавок, не понимаю, каким образом это касается и тебя. Твоя полоса испытаний давным-давно закончилась, Ханна. Можешь вернуться с фейри в лес, где ты уже и так стала почти своей. Матушка Бузина как раз успела оправиться от наложенных чар — о, этой женщине стойкости не занимать, поверь мне. Если когда-нибудь соберусь уйти на покой, бразды правления думаю оставить именно ей.
— Но так же нельзя! — чуть не плача воскликнула девочка, и малахитовые листья на ветках перестали шелестеть, будто прислушиваясь к их беседе.
— Почему это? — мягко поинтересовался дух. — А знаешь, твоя няня еще жива, можешь вернуться к ней и зажить припеваючи. Я даже могу помочь с волосами, раз они тебе так мешают.
Ханна опустила голову.
— Я пообещала себе сначала отыскать отца.
Огромная бабочка — и откуда только она взялась посреди ночи? — с крыльями, похожими по расцветке на бирюзовое павлинье перо, опустилась девочке на коленку. Широкие, с ладонь, крылья то поднимались, то опускались.
— Солнечный ключ может выполнить любое твое желание, — наконец ответил Ристафал. — Он не каждому дается в руки, но, думаю, своими слезами ты его точно растрогаешь, раз уж даже я не стерпел.
— Правда? — Ханна повернулась к нему, и бабочка вспорхнула духу на плечо, недовольно поводя усиками. Тот успокаивающе провел рукой по искрящимся узорам.
— Значит, Свейна мы спасем? И королеву?
— Не так все просто, девочка. Видишь ли, ключ не понимает языка людей. Зато отлично умеет читать их сердца. Тебе нужно выбрать. Правда ли ты искренне хочешь помочь королеве? Или же на самом деле страстно желаешь вернуть отца?
Казалось, даже трава перестала колыхаться на ветру, а со стороны хижины установилась подозрительная тишина. Будто сама ночь ждала ее ответа. А у самой Ханны внутри все заныло: почему, ну почему все опять решает она?
Теплая ладонь легко коснулась ее щеки, в шутку прихватила нос.
— Завтра я отведу тебя к озеру, — пообещал хранитель. — А остальное уже решать тебе.
***
Почему ей так долго не открывают?
Эмма привыкла подкупать стражников, но вот чтобы полчаса стучать в запертые двери — нет уж, каблуки на ее новых атласных туфельках ей намного дороже формальной вежливости. К тому же, у нее голова шла кругом от запаха ладана и других благовоний. Что, королева вздумала уморить себя с горя? Тем лучше. Вряд ли кто-то станет по ней так убиваться.
Прижав к носу кружевной платочек, она поспешила прочь. У нее есть дела поважней. Примерка новых платьев, в частности. Или чаепитие на веранде. Ах да, еще брат просил проведать Майю. Бедняжка вздумала держать траур по покойному королю. Эмма только посмеялась над такой глупостью, но Хокан неожиданно встал на сторону дочери. Сказал, что это поможет завоевать сердца придворных в будущем.
Вытащив из сумочки зеркальце, она старательно припудрила вздернутый носик. Эрланд готов был посвятить ему целую поэму, вот дурачок. И хотя она старательно скрывала свой возраст, кожа все еще была гладкой, как у молоденькой девушки. А все потому, что каждый вечер она накладывала себе на лицо и шею толстый слой сливок. Нет, Эрланд бы такой откровенной пошлости не потерпел, хотя постепенно она приучала его отвлекаться от своих книг и ценить настоящие радости жизни. Так что пока она подставляла лицо любимой кошке: та справлялась почище самой искусной массажистки в городе.