Странный это был дым, если не поднимался к небу, а стелился, заставляя листву желтеть прямо на глазах. Даже дух водопада притих, сменив щегольские перья на свой обычный вид, и озадаченно всматривался вдаль.

— Ага, вот он и до нас добрался! — прихватив из дома метлу и тяжело опираясь на нее при каждом шаге, Фафнир выскочил наружу, его дрожащий палец торжествующе уткнулся в грудь Ристафала. — Что скажешь? Теперь не удастся тебе отвертеться, нет!

— Может, спровадить его к троллям в подмастерье… — словно про себя пробормотал хранитель, но Марна покачала головой.

— Не трать зря сил, сынок. Лети. Против этой силы серебро не поможет, так попробуем золото.

***

Золотистый рой мошкары неусыпно следил за продвижением засухи. Мало бы кто разглядел в мельтешащем облаке очертания крохотных тел. Эльфийской магии хватало, чтобы продержаться пару дней, затем жаркое дыхание зверя становилось слишком невыносимым, и один отряд сменял другого, продолжая тщательно докладывать обо всем королевской чете. Пока что Черная Тень, как окрестили зверя в округе, вел себя крайне непредсказуемо: то иссушал до дна глубокие озера, то пополнял реки, то внезапно исчезал, растворяясь в воздухе, так что разведчикам приходилось не один час кружить по лесу, прежде чем снова обнаруживались его округлые, глубоко вдавленные в землю следы, похожие на отпечатки массивных бревен.

Никто не мог предугадать, куда направится тень завтра. Но как только деревья начали желтеть в окрестностях золотого озера, маленький народец запаниковал.

Темный Граф нарушил обещание, покусившись на сердце их магии. Лесу не впервой было оправляться от ран, нанесенных егерями и дровосеками. Но осквернять место, где был заключен союз лесных племен и хранился ключ жизни — это уже переходило все границы.

Но не успело золотое облачко подняться в воздух, как его разметал порыв горячего ветра — а после ударил по едва заметной среди деревьев, полупрозрачной фигуре тени. Зверь как раз подошел к самой кромке, опустив вытянутую, словно высохшую, собачью морду. По воде пошли грязные круги, и озеро принялось мелеть на глазах.

— Что там?

— Ничего не видно, — пожаловалась Ханна, пытаясь отыскать в подзорную трубу очертания тени.

— Может, поближе подберемся? — Коори подмигнул другу, и у обоих в мгновение ока выросли покрытые молодой листвой ветви-крылья. — Мы мигом!

— Дай сюда! — незаметно подобравшись, Фафнир попытался было выхватить трубу из рук девочки. Но со вчерашней ночи сил у него было меньше, чем у призрачного духа в канун Дня всех душ. Нерастерявшаяся Марна живо вырвала у него волосок из жиденькой шевелюры и легонько подула.

— Нет, а можно было так раньше сделать? — расхохотались фейри, глядя сверху на уменьшающуюся, словно тающий сахар, рассеянно озирающуюся фигуру. В новом виде маг напоминал одну из тех игрушек, что выступали в бродячем кукольном театре: крохотные сморщенные кулачки, лицо-картошка и скроенный из ветоши балахон. Не взирая на его протесты и попытки скрыться в высокой траве, Марна поймала колдуна и засунула его в один из своих глубоких карманов.

В это время в лесу что-то гулко ухнуло, а после в небе показались огненные всполохи, как во время пожара.

— Мы сейчас слетаем, посмотрим.

— Цыц, — прикрикнула на них Марна и угрожающе подняла руку. — Может, мне и вас тоже уменьшить, от греха подальше? Сядьте рядом и близко к тому месту не подлетайте.

— Но вдруг ему нужна помощь? — чуть не плача возразила Ханна. И фейри, как ни старались, не смогли сдержать смешок. Старуха смерила их строгим взглядом.

— Справится, ему не привыкать.

Ох, каким же жаром несло из разверстой пасти зверя! Стоило Ристафалу показаться, как тонкий хвост, который до сих пор пес трусливо поджимал между ног, превратился в сыплющую огненными искрами змею, как у мифической химеры. Неповоротливый прежде, теперь зверь вертелся волчком и подпрыгивал чуть ли не выше деревьев — а они превращались в опаленные головешки и рассыпались снопами раскаленного песка.