— Знаю. За отсутствие совести и порядочности осудить вас не смогут. Но помочь-то вы следствию не откажетесь, надеюсь?

Лейкинд молчал, опустив голову. Кажется, ему действительно было стыдно и мерзко. И вдруг…

— Погодите, абсолютно не понимаю, а у кого сейчас расписка? — вопросом на вопрос ответил Лейкинд, оживившись.

— Как у кого? У Александра Васильевича.

— ???

–

— Так кто у вас дома?

— Никого. Жена с сынишкой у тещи под городом.

— Все, поехали быстро в управление, там все поймете, фоторобот составим и будем брать убийцу с вашей помощью.

Лейкинд растерянно оглянулся по сторонам, словно ища у кого-то совета или защиты. Потом произнес:

— Вы можете пообещать, что мой поступок с этой распиской — будь она проклята! — вы не сделаете достоянием гласности.

— Обещаю! — миролюбиво согласился Суздалев.

Лейкинд нехотя встал и поплелся вслед за Пашей.

Они приехали без чего-то двенадцать. Лерочка уже спала. Он знал это наверняка еще и потому, что впервые в жизни позволил себе некую форму насилия над ней: растворил таблеточку безобидного (если не злоупотреблять) феназепама в стакане воды, которой она запивала перед сном свои обычные, жизненно важные для нее лекарства. Она и сама иногда пьет снотворное. Так будет надежней. Только не взволновать ее! Сейчас не время объяснять. Чуть позже, потом, когда все уляжется.

Дымков получил предварительный сигнал на мобильный — SMS с одной буквой «В». Как и условились с Владиком, это означало — «через десять минут встречать».

Въехал черный джип «сузуки». Насколько Дымков разбирался в машинах — а разбирался он слабо! — не бог весть что. Далеко не самый крутой вариант. Странно для его московского друга, способного купить хоть целый гараж каких-нибудь дорогущих «гелендвагенов». Но, видимо, Владик резонно рассудил, что машина поскромнее меньше привлечет внимания. Хотя и внимание было ему не страшно: Владик при встрече, чтобы успокоить, проинформировал, что у «инкассаторов» будет документ, не дающий право ГИБДД ни на задержание, ни на досмотр.

Джип подрулил максимально близко к крыльцу, благо дорожка позволяла. Зажигание не выключали. Из машины вышли двое плечистых мужиков. При тусклом свете фонаря он разглядел короткие стрижки, как положено секьюрити или бандитам («какое мне дело!»), костюмы темного тона с темными же галстуками и похожие неулыбчивые лица с квадратными подбородками.

Они поздоровались полушепотом, не протягивая рук. Дымков рукопожатия не навязывал. Жестом пригласил в дом. Они вошли и сразу подняли поклажу, которую Дымков заранее подтащил в прихожую. Так же шепотом попрощались, молча вышли за порог, погрузили сумки в багажник, почти бесшумно прикрыли его и, медленно тронувшись, уехали в направлении ворот дачного поселка, где на посту наверняка безмятежно спал после дозы так называемый охранник — по крайней мере, Дымкову хотелось в это верить.

На следующий день к обеду позвонил Владик.

«Привет, Олежек! Как сам? Слушай, тут вот такая канитель получилась, только ты не волнуйся, посылочка-то по дороге затерялась!»