— Мне? — сделав едва различимую паузу, взвизгнул Лейкинд, привскочив с кресла. — А с какой стати? А с чего вы взяли? Я вообще ни у кого не одалживаюсь абсолютно, я терпеть этого не могу всю жизнь. А с чего вы взяли?
«Блефовать или не блефовать?» — вопрос встал перед Пашей Суздалевым с гамлетовской категоричностью.
Но он слишком любил этот прием. Он решил рискнуть.
— Гражданин Лейкинд! — торжественно продекламировал Паша. — В ходе обыска в квартире вашего убитого партнера была обнаружена долговая расписка, собственноручно ваша, как установила экспертиза. Готов продемонстрировать вам ее у нас в управлении. Вот, не успел копию снять, забот, видите ли, слишком много, но готов предъявить ее хоть сегодня. Милости прошу ко мне в следственный отдел, мой кабинет 46-й, третий этаж, пропуск на вас закажу. Расписка приобщена к делу об убийстве гражданина Миклачева. Что скажете?
Черные глаза Лейкинда, кажется, увеличились в диаметре до размера оправы его очков. Лицо вытянулось, рот приоткрылся, он привстал с кресла, как-то подался корпусом вперед, словно сослепу хотел получше рассмотреть Пашину физиономию, и вдруг обессиленно плюхнулся назад в кресло.
— Вы там все абсолютно оборзели! — тихо, как-бы в изнеможении произнес Леонард Семенович. — Так же нельзя, дорогой вы мой! Должна же быть у вас какая-то согласованность, какая-то координация! Я понимаю, бабок все хотят, но… что же вы творите-то?
Пришла пора Паше изумленно вглядываться в собеседника, моргая глазами.
— Вы о чем?
— Как о чем? О расписке, о нашей договоренности? — перешел на шепот Лейкинд, хотя слышать их никто не мог.
— Какой договоренности? С кем договоренности? — Паша все труднее воспринимал происходящее, отчего башку начал застилать предательский туман. Такое случалось с ним иногда в обстоятельствах, не совместимых с реальностью, — несколько раз доводилось видеть что-то вроде НЛО, а однажды по молодости, в школьном походе, в пьяном виде выслушал на ночной полянке заповедь какого-то существа в человеческом облике — «быть тебе, юноша, украденным злыми духами, но ты вернешься и отомстишь».
— С коллегой вашим Александром! Что вы ваньку-то валяете? Издеваетесь, что ли? И меня зачем-то заставляете концерты вам устраивать, актерствовать…
Паша тряхнул головой, чтобы туман рассеять, и таким же шепотом, словно заразившись, переспросил: «С кем, с кем?»
— Александр. Так он представился. Сказал, чтобы дело иметь только с ним, а Суздалев, коллега его, в доле, но как бы не в курсе, поэтому с ним, то есть с вами, не обсуждать ни в коем случае. Иначе сделка не состоится. А договор простой: он мне расписку, я ему лимон и разбежались. Категорический сволочизм!
Туман начал потихоньку рассеиваться. Проступала удача.
— Спокойно, Леонард Семенович, не волнуйтесь. Сейчас разберемся. Когда к вам приходил Александр, как он выглядел и что конкретно предлагал?
Лейкинд, судя по выражению лица, уже понял, что его хотели провести, кинуть. И еще он понял, что попался. И теперь уж выкручиваться надо по-другому.
— Он не приходил. Он подловил меня у дома. Это было совсем недавно, на следующий день после похорон Толика, 5 июля. Я припарковался и шел к себе. Он отозвал в сторону. Было часов десять вечера, уже стемнело. Показал удостоверение старшего лейтенанта, инспектора уголовного розыска. Александр Васильевич Дьяков. Он был краток, деловит предельно. Но я его запомнил неплохо. Он предложил называть его просто Александром и с места в карьер вытащил мою расписку. Категорически заявляю, что это был подлинник, сто процентов. Что у вас там в деле и в какие игры вы со мной играете — мне теперь абсолютно безразлично. Наш разговор все равно неофициальный, сочту нужным — категорически изменю показания. Так вот, он предложил выкупить у него расписку за миллион. Иначе вы, Суздалев то есть, приобщите ее к делу, и я в двойном проигрыше. Во-первых, под подозрением, что организовал убийство кредитора, а во-вторых, долг придется отдавать сполна — наследникам. Миллион экономии для меня очень внушительно. Слаб человек, грешен, чего уж там! Я повелся. Тем более Толику отныне все равно, а наследникам и так, небось, немало достанется. Договорились через неделю, он сказал, что позвонит предварительно, взял мой мобильный номер. Но я не успел, не смог деньги достать, нескольких дней не хватило. Они в стройке и в другом деле, но это вас уже не касается. Словом, перенесли еще на три дня, на 15 июля. Соответственно, завтра жду его звонка.
Сыщицкое сердце Паши зашлось в азарте. Это прорыв! Десять к одному, что на Лейкинда вышел убийца. Блеф сработал великолепно. «Паша, ты гений!» — этим определением он одаривал себя куда реже, чем самокритичным «мудила!». Но на этот раз — с полным основанием.
— Вот что, Леонард Семенович, про ваши грехи сейчас не будем, пусть Господь разберется и воздаст. С точки зрения правовой вы почти чисты, если не считать недонесение о человеке, который мог быть причастен к убийству, и попытку сговора с неустановленным лицом с целью уклонения от уплаты долга.
— Нет статей таких.