– Господи, Ава, прости, – шепчет Доминик. – Ты в порядке? Я думал, это кто-то из них…

– Я в порядке, – заверяю я парня. – Нам надо выбираться отсюда. Ты слышал, что они говорили во дворе? Это они, дядя Тай и Кэролин, все сотворили. Ради денег.

– Думаю, я слышал почти все, – кивает Доминик.

– Что с тобой сделал дядя? Ты не ранен?

– Ударил чем-то по голове. Я заработал шишку на затылке и убийственную головную боль, но вроде бы жив.

Внезапно из коридора в кухню врывается свет, почти у самого порога я вижу чей-то силуэт. Схватив Доминика за руку, я пячусь назад, таща его за собой, пока мы не вдавливаемся в нишу около двери в погреб.

– Тай! – звучит совсем рядом голос Кэролин. – Что ты делаешь? Зачем ты включил свет?

– А как я, по-твоему, должен искать ее в темноте? Я и так почти ничего не вижу.

Дядя Тай заходит на кухню. Я подпрыгиваю, едва сдержав крик, а входная дверь под порывом ветра распахивается настежь. Дядя подходит к ней, выглядывает на улицу и обводит глазами пустой задний двор. Наверное, проверяет, не появилось ли на снегу новых следов, убегающих в сторону от дома. И похоже, приходит к выводу: я все еще в доме. Потому что, заперев дверь и опустив ключ в карман, он снова выходит в коридор.

Что же нам делать? Как лучше поступить? Бежать? Прятаться? Я не знаю. И в этот момент я чувствую, как Доминик тянет меня за рукав. Я оборачиваюсь. Он молча заползает в открытую дверь погреба. Я следую за ним. Плотно притворяю за собой дверь, но в погребе ни зги не видно, окон в нем нет, и я едва не скатываюсь по крутым ступенькам вниз, в его черное жерло.

И в нос мне сразу ударяет запах старых яблок – забродившей кислятины проклятых Тёрнов. В погребе хранятся сотни бутылок. Правда, в потемках их не видно, но я-то знаю, что они тут. Как знаю и об опускной дверце, загораживающей лаз в яму в дальнем углу погреба. В кромешной темноте легко вообразить себе ведьму, вытягивающую из него шишковатую руку в попытке подманить меня поближе своим кривым пальцем…

Я нащупываю руку Доминика. И мы выжидаем, прислушиваясь к шагам дяди Тая по другую сторону двери. Дядя ступает быстро, дышит прерывисто. А потом его шаги вроде бы удаляются. Я уже готова приоткрыть на дюйм дверь, как вдруг дядя и Кэролин снова переговариваются. За разделяющей нас дверью погреба их голоса звучат более приглушенно.

– Слушай, если она вызвала копов, заявим о ее помешательстве и галлюцинациях, – говорит Тай.

– Она не могла отсюда сбежать – все окна и двери заперты, и на первом этаже ее нет.

– Проверь еще раз наверху, – велит Кэролин таким злобным голосом, какого я никогда от нее не слышала. – Нам надо убедиться, что она действительно в доме, прежде чем его покинуть.

Они собираются покинуть дом? У меня вырывается тихий вздох облегчения. Нам нужно лишь дождаться, когда они уйдут, и тогда мы выберемся из этой ловушки и позвоним в полицию, не опасаясь летящих в голову монтировок. Доминик сжимает мою руку, я отвечаю тем же.

– Хорошо, – говорит дядя Тай. – Я еще раз осмотрю второй этаж, а ты жди меня у заднего выхода, ладно? И смотри за этим чертовым псом. Я его только оглушил.

Мое сердце колотится так громко, что я лишь удивляюсь, как его стук не слышен за дверью? Дядя Тай поспешно удаляется, и на минуту воцаряется тишина.

– Ты не чувствуешь, что чем-то пахнет? – шепчет мне на ухо Доминик.

Я готова помотать головой, как вдруг улавливаю в душке кислых яблок что-то более резкое, химическое. Снова слышатся шаги – более легкие. Они пробегают мимо двери в погреб, а затем раздаются какие-то странные, щелкающие и трескочущие, звуки. И еще более странное шипение.