Глава тридцать седьмая

Доминик отдает мне телефон, чтобы я могла пользоваться фонариком. И я, зажав его зубами, чтобы не занимать рук, залезаю в кирпичный зев трубы-туннеля. Мое дыхание отдается в ушах громкими шумами. И каждый выдох заставляет воздух в кирпичном туннеле вибрировать в замысловатой пляске вместе с лучом фонарика.

Пока что я не видела ни крыс, ни змей, ни призраков. На глаза попался лишь один паук, да и то давно дохлый, иссушенный временем. Надеюсь, нас с Домиником участь мумий не постигнет. И мне хочется верить, что и Сейди она миновала.

Черт! И почему мне не пришло раньше в голову, что возможной – только возможной! – причиной исчезновения Сейди могло стать то, что она застряла в этой проклятой трубе? А вдруг она в ней умерла? И мне придется переползать через столетний скелет? Только эта мысль проносится у меня в голове, как я вижу: впереди что-то есть и оно движется! Наверное, это паук. Только он слишком большой. Но передвигается как паук. Отталкиваясь задними лапами, он ползет по крыше туннеля. Вынув изо рта телефон, я направляю на него фонарик.

– Доминик, – шепчу я, не желая привлекать внимание этого чудища, но мой голос застревает в пересохшем горле.

Потому что этот не-паук огромен! Он величиной с человека. И несется нам навстречу – расплывчатая черная фигура вне досягаемости света фонарика.

Сзади в меня врезается Доминик, и я чуть не роняю мобильник. Луч фонарика скачет по внутренности трубы, наполняя светом тени, которые всего мгновение назад прикрывали громадное паукообразное нечто.

– Ты в порядке? – спрашивает Доминик приглушенным моим задом голосом.

– Похоже… – Я трясу головой, пытаясь избавиться от размытых волн, заполнивших мое боковое зрение. – Да, похоже, эта ангельская пыль все же действует на меня.

– Не волнуйся. Все нормально. Я с тобой. Просто продолжай ползти вперед, – внушает мне сзади Доминик.

И не важно, что еще меня сейчас напугает. Главное – он рядом, со мной. И я этому очень рада.